Читаем Мир как супермаркет полностью

«Opera Bianca» – подвижная озвученная инсталляция, созданная по замыслу скульптора Жиля Тюйара, музыку написал Брис Позе. Инсталляция состоит из семи подвижных объектов, по форме напоминающих обстановку человеческого жилья. Во время фаз освещенности эти объекты, неподвижные и белые на белом фоне, накапливают световую энергию. А расходуют они эту энергию во время фаз темноты: когда они встречаются, но не соприкасаются друг с другом в пространстве, от них исходит слабое меркнущее свечение. В такие моменты они похожи на те светлые пятна, которые видит наш глаз после яркой вспышки.

Текст звучит во время фаз темноты. Он состоит из двенадцати эпизодов, которые разыгрывают два невидимых исполнителя (один мужской голос и один женский голос). Порядок эпизодов не фиксированный, он меняется от представления к представлению. Таким образом, эти тексты следует рассматривать как двенадцать возможных истолкований одной и той же пластической ситуации.

Первое представление состоялось 10 сентября 1997 года в Центре современного искусства Жоржа Помпиду (Париж).

4"

Он:

Какова самая малая составляющая человеческого общества?

36"

Она:

Мы уподобляем волны женственности,

А частицу – мужскому началу.

Мы сочиняем маленькие драмы

Сообразно с желанием хитрого Бога.

Он:

Без всякого конфликта мир появляется, развивается. Сеть взаимодействий обнимает пространство, создает пространство своим мгновенным развитием. Наблюдая за взаимодействиями, мы познаем мир. Давая определение пространству через объекты наблюдения, без всякого противоречия мы предлагаем вам мир, о котором можем говорить. Мы называем этот мир реальностью.

43"

Он:

Они плавали в ночи возле безгрешного

светила,

Наблюдая рождение мира,

Развитие растений

И мерзостное кишение бактерий.

Они явились из далекого далека,

они не спешили.

У них не было

Представления о будущем,

Они видели муку,

Потребность в необходимом и желание

Устроиться на Земле среди живых.

Они познали войну,

Они оседлали ветер.

Она:

Они собрались на берегу пруда,

Поднялся туман и оживил небо.

Вспомните, друзья, основные образы

этого мира,

Вспомните людей, вспоминайте долго.

50"

Он:

Как хотелось бы мне сообщить добрые вести, расточать слова утешения, но, нет, не могу. Могу лишь смотреть, как разверзается пропасть между нашими поступками и нашими взглядами.

Мы бороздим пространство, ритм наших шагов разрезает пространство с безупречностью бритвы.

Мы бороздим пространство, и пространство становится все чернее. И в какое-то мгновение мы сорвались. Точно не припомню, но, похоже, это случилось на большой высоте.

Она:

Наверно, был момент приобщения, когда мы не имели ничего против этого мира. Почему же так велико теперь наше одиночество?

Наверно, что-то должно было случиться, но причины взрыва остаются непостижимыми для нас.

Мы озираемся вокруг, но ничто больше не кажется нам вещественным, ничто больше не кажется нам долговечным.

56"

Она:

Мы идем по городу, наши взгляды

встречаются с взглядами прохожих,

И это подтверждает, что мы – люди.

В безмятежном спокойствии уикенда

Мы медленно идем по улицам,

ведущим к вокзалу.

Под нашими чересчур просторными

одеждами скрываются серые тела,

Почти неподвижные предвечерней порой.

Наша крошечная, наполовину проклятая

душа

Шевелится в складках, а потом замирает.

Он:

Мы существовали когда-то,

такова наша легенда.

Некоторые из наших желаний создали

этот город.

Мы вели борьбу с враждебными силами,

А затем бразды правления выпали из наших

исхудавших рук,

И мы долго дрейфовали вдали от всех

возможных берегов.

Жизнь остыла, жизнь покинула нас.

Мы созерцаем наши почти бесплотные тела,

В тишине высвечиваются доступные

зрению детали.

59"

Он:

Бездонно прозрачное небо

Проникало в наши зрачки.

Мы больше не думали о завтрашнем дне,

Ночь была почти пуста.

Мы были пленниками измерительных

приборов,

Но измерения казались пустым делом.

Когда-то мы попытались совершить

нечто полезное,

И муравьи плясали под волнующим солнцем.

В воздухе было что-то безумное,

Какая-то наэлектризованность, словно

спадают оковы.

Прохожие обменивались ненавидящими

взглядами

И как будто растравляли свои

восхитительные душевные раны.

Она:

Ты узнаешь три направления в пространстве

И осознаешь природу времени,

Увидишь, как солнце садится над прудом,

И подумаешь, что в ночи твое место.

Он:

Рассвет возвращается, между телами

вихрится песок.

Дух ясновидения, будь справедлив

и направь свой путь на Север,

Дух непреклонности, поддержи нас

в наших борениях и усилиях.

Этот мир ждет, чтобы мы подтолкнули

его к смерти.

1'00"

Она:

Наступает миг, когда сказанные друг другу

слова,

Вместо того чтобы превратиться в осколки

света,

Обвиваются вокруг вас, душат ваши мысли,

Слова становятся веществом

(Вязким веществом

И давят своей тяжестью –

Таковы слова любви,

Любовное вещество).

Он:

Жизнь продолжается в непрерывных

вспышках

перекрещивающихся молний,

Циркулирует информация.

В глубокой тьме обозначаются судьбы,

Выкладываются крапленые карты.

Она:

Мы проходим сквозь дни с бесстрастным

лицом,

В наших бесплодных взглядах больше

нет любви.

Детство окончено, каждому отведена

роль в игре,

Перейти на страницу:

Все книги серии Спутник

Музпросвет
Музпросвет

Это не книга, это информационно-идеологическая бомба, опасная для вашего музыкального мировосприятия. Что бы вы ни называли своим музыкальным вкусом, вы не сможете продолжать чистосердечно и наивно любить то, что любили до встречи с этой заразой.Если вы ненавидите The Beatles, Pink Floyd, Cannibal Corpse, Антонио Вивальди и Селин Дион, то вам не удастся так просто пройти мимо. Если же такие слова как даб, регги, психоделика, фанк, грув, электро, брейкбит, индастриал, эмбиент, панк, диско, техно, хаус, драм-н-бэйсс, хардкор, нойз, минимал, электроника, фри-фолк, дабстеп и брейккор для вас не пустой звук, то тогда не понятно, о чем вы вообще думаете: у вас а руках — исполнение желаний, именины сердца и праздник на вашей улице. Первый раз в истории человечества — бескомпромиссная история современной музыки на русском языке! Среди многого прочего детально разжевано, что такое андеграунд и авангард и почему их больше нет, а также — что такое семплер и секвенсор и до чего нас довело их тупоголовое применение. Если же вам, в сущности, наплевать на поп-музыку но вам действует на нервы та дрянь собачья, которую слушает нынешняя молодежь, и вы переживаете по поводу того, в какую безысходную яму забрела цивилизация в своем антикультурном развитии, то эта книга — фактически ни что иное как культурологический триллер для апокалиптически настроенных неучей — именно для вас.Купи и убивай друзей!

Андрей Горохов

Искусство и Дизайн / Музыка / Прочее / Справочники / Словари и Энциклопедии
13 опытов о Ленине
13 опытов о Ленине

Дорогие читатели!Коммунистическая партия Российской Федерации и издательство Ad Marginem предлагают вашему вниманию новую книжную серию, посвященную анализу творчества В. И. Ленина.К великому сожалению, Ленин в наши дни превратился в выхолощенный «брэнд», святой для одних и олицетворяющий зло для других. Уже давно в России не издавались ни работы актуальных левых философов о Ленине, ни произведения самого основателя Советского государства. В результате истинное значение этой фигуры как великого мыслителя оказалось потерянным для современного общества.Этой серией мы надеемся вернуть Ленина в современный философский и политический контекст, помочь читателю проанализировать жизнь страны и актуальные проблемы современности в русле его идей.Первая реакция публики на идею об актуальности Ленина - это, конечно, вспышка саркастического смеха.С Марксом все в порядке, сегодня, даже на Уолл-Стрит, есть люди, которые любят его - Маркса-поэта товаров, давшего совершенное описание динамики капитализма, Маркса, изобразившего отчуждение и овеществление нашей повседневной жизни.Но Ленин! Нет! Вы ведь не всерьез говорите об этом?!

Славой Жижек

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное