Мир как живое движение. Интеллектуальная биография Николая Бернштейна

«Он был превосходным знатоком физики, математики, техники. Он был хорошим конструктором, музыкантом, музыковедом, художником, и когда вы к нему присматривались, вы все больше и больше распознавали его. Я уже не говорю об удивительном даре слова и речи. Каждое его выступление – это не только по оригинальности стиля что-то выдающееся, выходящее за рамки широкой нормы, но и по глубине мысли, по необыкновенному сцеплению ассоциаций, которое позволяло ему синтезировать идеи, относящиеся к разным сферам знания. В этом была печать гениальности»[18].

Хорошо знавший Бернштейна Лев Лазаревич Шик (1911–1996) признавался: ему казалось, что «он существо из какого-то иного измерения <…> что он человек иного класса мышления, что если существуют какие-то общепринятые представления о той комбинации врожденных свойств и тонкости интеллекта, образованности и целеустремленности и прочих свойств, отмечающих гения, – все это есть у него»[19]. Бернштейн мог долго думать над статьей, а потом сесть и сразу написать ее набело своим каллиграфическим бисерным почерком без единой помарки. И так же он читал лекции – без конспектов, но как будто диктовал, словно текст был у него перед глазами. О широте его знаний и компетенций ходили легенды. Врач-реабилитолог Владимир Львович Найдин (1933–2010) вспоминал, как после кончины Бернштейна дома у него собрались коллеги-друзья, люди самых разных профессий – физиологи и математики, врачи и лингвисты. «Помянув его светлый образ, стали уверять друг друга, что именно для каждой из наших профессий Николай Александрович сделал больше всего»

[20].

А еще – и не в последнюю очередь – Николай Александрович был психомоторно одаренным человеком[21]. Психомоторикой называлась способность решать задачи двигательные, практические, учиться не только умом, но и всем телом – когда оно само находит верные движения[22]

. Пользуясь термином, который активно использовал сам Бернштейн, можно сказать, что ученый обладал многими степенями свободы. Писал стихи и сочинял музыку: импровизировал за роялем трудные для исполнения, скрябинского толка вещи, и тогда мать говорила, что сыночек опять в миноре. Прекрасно рисовал, чертил, моделировал. Как-то сделал рисунок черепа, по которому жена его брата, Татьяна Сергеевна Попова, вышила подушку: белый череп на черном бархатном фоне. Я эту подушку видела – в той старой московской квартире в Большом Левшинском переулке, где прожил почти всю свою жизнь Николай Александрович Бернштейн.

Глава 1 Начало

Николай Бернштейн появился на свет 5 октября (н. ст.) 1896 г. в семье потомственного врача, психиатра Александра Николаевича Бернштейна и его жены Александры Карловны. Когда у четы родился первенец, Александр Николаевич служил ординатором психиатрической клиники Московского университета. Три года спустя он принял участие в организации нового большого дела – Центрального приемного покоя для душевнобольных. Чтобы оценить важность этой реформы для московской психиатрии, писал известный врач В. А. Гиляровский, нужно вспомнить, что из-за переполненности больниц и из-за того, что городским больницам не разрешалось принимать немосквичей, на руках полиции оказывалось большое количество душевнобольных[23]. Это были люди, «обнаружившие в общественных местах свое болезненное состояние», которых сдавали в полицию и которые содержались в участках в обстановке далеко не лечебного характера. «Связывание в самой грубой форме, широкое применение горячечных рубашек и грубые побои с нанесением тяжелых, иногда смертельных повреждений были самым обычным делом»[24]. Бернштейн-старший взялся за создание для таких больных не полицейского, а клинического заведения. В 1899 г. Центральный приемный покой открылся и постепенно сделался не только лечебным, но и образовательным и даже исследовательским центром. На протяжении многих лет здесь устраивались «повторительные курсы», на которые съезжались психиатры со всей России, работали лаборатории: анатомическая, психологическая… Ученик Сергея Сергеевича Корсакова и последователь в психиатрии Эмиля Крепелина, Александр Николаевич пытался ввести в клинику формализованные методы психологической диагностики. Вместе с единомышленниками он основал Общество экспериментальной психологии (1910), издавал журнал «Современная психиатрия», редактировал «Журнал психологии, неврологии и психиатрии».

Рис. 1. Александр Николаевич Бернштейн