Мир Книги джунглей

К сожалению, наши наблюдения за пятнистой четой были грубо прерваны. Появление туристского джипа, который мчался со Скоростью, вдвое превышающей дозволенную в национальном парке, заставило леопардов отступить в заросли. Зная, что страны охотнее идут на учреждение заповедных зон, когда это сулит прибыль, я всецело за развитие туризма в национальных парках, но лично мне за истекшие годы активность туристов сорвала несметное число съемок. Так-то…

Однако два дня спустя мне вновь улыбнулось счастье. Во время объезда водопоев, служащих местом сбора большинства животных из прилегающих лесных массивов, Раннбанда вдруг воскликнул: «Котиа!» — «Леопарды!» Как он сумел их разглядеть, для меня загадка. От кустарника, где находились звери, нас отделяло больше 200 м. Подъехав ближе, мы отчетливо увидели их в бинокль. Они лежали бок о бок, явно признав друг друга. Немного погодя самец поднялся и прошел к опушке. Самка последовала за ним, и они легли в той же расслабленной позе, как прежде. Кончики хвостов переплетались, словно две борющиеся гадюки, но сами звери не двигались, и красивые морды их ничего не выражали.

Наконец самка встала, прошлась, негромко порыкивая, вокруг самца, погладила его морду хвостом и быстро присела перед ним; ее порыкивание набрало силу, потом оборвалось шипением. Самец поднялся, сделал два-три шага вперед, встал над самкой и припал животом к ее спине. Завершая спаривание, он с тихим рычанием впился зубами в ее загривок и прижался к ней еще сильнее. Самка отозвалась громким ревом и резко повернулась сперва на бок, потом на спину, выбросив вверх торчащие когти. Спасаясь от этих когтей, самец буквально взлетел в воздух, растопырив ноги, затем прошел вперед и лег. Самка продолжала лежать лапами кверху, но солнце припекало все сильнее, и леопарды, поднявшись, не спеша удалились в заросли.

Конечно, я рассчитывал снять леопардов, но с первого раза проследить их сексуальное поведение — об этом я не мечтал!

Во второй половине дня, когда жара пошла на убыль, мы осторожно вернулись к месту утренней встречи. Чудеса да и только: мы опять застали леопардов! Они распластались на белом песке под тенистым деревом перед кустарниковым барьером. Укрепив на штативе камеру, мы начали потихоньку приближаться и остановили машину только после того, как я увидел, что самец поднял голову. Немного спустя он снова принял ленивую позу, и оба зверя замерли неподвижно.

У пруда паслись аксисы, совсем не обращая внимания на своего наследственного врага. В дальнейшем для меня это стало привычной картиной — мирно пасущееся стадо и неподалеку отдыхающий на виду леопард. Лишь когда зверь начинает шевелиться, олени реагируют на его присутствие.

Внезапно над поляной разнеслись фальцетные крики оленухи, хотя отдыхающая пара по-прежнему лежала без движения. Я обернулся и увидел, что к водопою спускается еще один леопард!

Олени кричат и топают передней ногой. Леопард, упитанный крупный самец, утоляет жажду и, к моему удивлению, твердым, уверенным шагом направляется в сторону четы, лежащей на опушке, держа курс на лесной мыс, выступающий в трех десятках метров от нее.

Четыре глаза пристально следят за ним, затем самец встает и идет навстречу пришельцу. Он заметно стройнее и, очевидно, слабее его. Кажется, нам предстоит увидеть жестокий поединок, вроде бы обязательный при встрече двух соперников, будь то леопарды или тигры.

Ничего подобного! Второй самец останавливается и ложится на землю, поджидая «законного» кавалера. А тот ограничивается тем, что не спеша подходит к просвету в кустарниковом барьере в каких-нибудь пяти метрах от соперника. Второй самец издает разинутой пастью в меру протестующий кашляющий рык; его позу можно истолковать как знак покорности, но с оттенком предостережения.

Здесь следует подчеркнуть существенное различие между поведением крупных кошек и знаменитым волчьим ритуалом в аналогичной ситуации. Сдаваясь в ходе поединка на милость более сильного врага, волк подставляет ему незащищенное горло. Чисто физически он тем самым дает противнику отличную возможность прикончить его. Однако механизм волчьего поведения устроен так, что победитель не может нанести смертельный укус в подставленное горло.

Конечно, в случае с леопардами лежачее положение пришельца говорило о том, что он признает свое подчинение; но если бы первый леопард подошел еще ближе, второй перевернулся бы на спину. Этот жест присущ уже детенышам; от знатока тигров, охотоведа Фатеха Сингха, я слышал, что тигрята-подростки именно так реагируют, когда к ним подходит доминирующий в районе самец — «хозяин горы». Понятно, что атаковать противника, лежащего на спине, рискованно: четыре поднятые лапы с острыми когтями опаснее, чем две передние лапы стоящего зверя (задние лапы нужны для опоры).

Что до наших трех леопардов, то первый самец, судя по тому, что он был господином положения и не подвергся атаке более крупного соперника, давно доминировал здесь, возможно в силу большего возраста и опыта.