Мир коллекционера

С этой исторической находки и пробудилась у Никифорова страсть к собиранию редких предметов. Теперь в его коллекции хранится свыше 15 тысяч различных экспонатов. В пополнении коллекции ему постоянно помогают многие люди из разных мест, прослышавшие об этом собрании редкостей. Свои рисунки с автографами прислали в дар тамбовскому коллекционеру художники Херлуф Бидструп и Рокуэлл Кент. Одна незнакомая женщина из Воронежа прислала как-то бандероль. В ней оказалась старинная книга восточных сказок на арабском языке размером меньше обыкновенной почтовой марки. А в книге четыреста страниц!..

Первые собрания сочинений Державина, неопубликованные письма Жюль Верна, неизвестный портрет Маяковского, датированный 1925 годом, фотография Короленко, личные вещи Лермонтова, самая обширная в нашей стране коллекция автографов советских и иностранных писателей — всего и не перечислишь, что хранится в этом музее. И каждый из 15 тысяч экспонатов — результат неутомимых поисков и находок.

— Я никогда не стал бы создавать • свою коллекцию, если бы не знал, что она будет служить народу, — говорит коллекционер, хранитель открытого в его квартире народного музея.

В наши дни на страницах периодической прессы нередки сообщения такого рода:

Кисловодск. Здесь открыт народный музей. Инициаторы его создания — местные краеведы. Они собрали уникальные экспонаты, рассказывающие о героизме их земляков в борьбе за Родину, о современной жизни трудящихся Северного Кавказа.

Читая такие заметки, думаешь: коллекционеры — счастливые люди. И счастьем, радостью своих находок и открытий они щедро делятся с людьми.

Да, такие «чудаки» поистине украшают жизнь!

Заочное знакомство с пестрым, многоликим и беспокойным племенем коллекционеров. Те, у кого есть свой «пток», «шмергель» или «бзик». Чем отличаются филателисты от филлуменистов, бонисты от нумизматов. А кто такие филокартисты? Сечка для коровы из соломы и… 30 тысяч злотых.

А теперь мне хотелось бы познакомить вас заочно с коллекционерами — этим чрезвычайно пестрым, многоликим и довольно–таки беспокойным племенем. Я оговариваюсь—заочно, потому что очное знакомство с ними никак невозможно: во–первых, имя им — легион, во–вторых, рассеяны они буквально по всему свету, и нет на земном шаре такого уголка, такого кусочка суши, где бы ни объявился, хотя бы в одном–разъединственном числе, человек, принадлежащий к этому племени.

Вот что с легкой дружеской улыбкой пишет об этом автор статьи «Люди и их хобби», помещенной в седьмом номере журнала «Польша» за 1965 год.

«Страсть коллекционирования всякой всячины получила распространившееся во всем мире название «хобби». А в Силезии по–прежнему говорят: у него «пток», либо «шмергель», либо «конек», что и означает, что у него есть «бзик», или «хобби». Из этих трех названий самое популярное «пток».

Такого количества хоббистов, как в Силезии, не найдешь ни в одном другом районе Польши. Больше всего увлекаются коллекционированием шахтеры и металлурги. У каждого пятого шахтера, у каждого девятого металлурга есть свой «пток». Некоторые выбирают себе самые трудные хобби. Например, в Силезии 19 тысяч рыбаков — это самое многочисленное общество хоббистов, в то время как в силезских водах едва ли хватит хотя бы по одной рыбе на каждого. Королева силезских рек — Рава — самая странная река в мире. Это река без источников, ее вода на двадцать процентов уже не вода. Она содержит восемь процентов кислот, фенола и другой гадости, пятнадцать процентов твердой угольной примеси, не считая капустных кочерыжек, старых кастрюль и эмалированных сосудов с одной ручкой. В Раве нет никакой органической жизни. Даже крысы не живут в ней. Температура воды в Раве даже в самые сильные холода не бывает ниже 22 градусов тепла, а вблизи выхода горячих промышленных сточных вод летом можно варить яйца. Другие силезские реки: Брыница, Клодница, Пшемша — тоже необитаемы. При таком положении вещей рыбной ловлей можно заниматься только на диких озерцах около отвалов либо на специальных искусственных водоемах. И между тем… рыбаки есть!

Второе—весьма распространенное увлечение—охота. В распоряжении двух тысяч охотников что–то около 800 оленей, немного серн, зайцев и фазанов. Так что, как подсчитал один шутник, на каждого приходится примерно полхвоста и по горстке перьев. Таким образом, силезские охотники — это, по сути дела, звероводы. Больше всего у них хлопот с организацией кормушек для зверей и охраной диких животных.

Самые богатые традиции у голубятников. Семь тысяч силезских голубятников разбивают наголову остальных польских любителей голубей. На олимпиадах голубеводов они всегда занимают по крайней мере десять первых мест. Несколько раз в году они выпускают по 18—20 тысяч голубей в Скандинавию, Голландию, СССР и другие страны. Голубеводы, у которых нет хотя бы двух голубей, пролетевших по 10 тысяч километров, «почти не принимаются в расчет».

О филателистах нечего и говорить.