Мир коллекционера

Что же сделал граф Канкрин, чтобы преодолеть предубеждение Николая I к изображению своей персоны на монетах! Во всех верноподданейших докладах хитрый министр финансов подчеркивал, что эти «семейные» монеты будут для личного употребления императора. Это меняло дело. Государь был польщен. В конце концов холеные руки какого–нибудь сенатора, держащие дарственную монету с благоговейным почтением, — это не мужицкие пальцы. Но тут и получился конфуз! То ли изображения августейших особ на табакерке князя Голицына поистерлись, то ли по другой причине, но в слепках монеты Николай I узнал себя с трудом и приказал штемпеля резать заново. Прошло два месяца и в конце 1835 года 36 монет достоинством в 10 злот, или 1,5 рубля, были преподнесены Николаю I для «одного собственного употребления».

На этот раз Николай I после осмотра монет с некоторой иронией заметил, что его августейшая супруга похожа на покойную императрицу. Переделать! Портреты исправить! Без высочайшего соизволения не раздавать!

Николай I был невежлив не только со своими камердинерами.

Прошло еще три месяца. На этот раз в феврале 1836 года 50 монет, чеканенные новым штемпелем и полированные, сверкали перед всесильным самодержцем. Николай I, наконец, остался доволен. 30 штук полуторарублевиков он оставил себе для раздачи, а 20 отправил на монетный двор. Через некоторое время еще 50 семейных десятизлотовиков было изготовлено для личных нужд Николая I.

Монета, отчеканенная по одному варианту штемпеля в 36 экземплярах, а по другому в количестве 100 штук, обещала быть крайне редкой. Тем более, что она оседала не у нумизматов.

Но через десять лет, в 1847 году, к явному неудовольствию Николая I, выяснилось, что начальство монетного двора потихоньку давало разрешение на чеканку фамильного десятизлотовика для любопытствующей знати. Снова последовал приказ самодержца о запрете чеканки монеты без его разрешения, и на этот раз окончательно.

Конечно, много монет тайком отчеканено быть не могло, но самоуправство начальства монетного двора перевело фамильный полуторарублевик из «ранга» весьма редких монет в очень редкие (по классификации И. М. Холодковского). Первый вариант фамильного десятизлотовика, отчеканенного в 46 экземплярах, из которых 10 оказались плохими, встречается сейчас в единичных экземплярах.

Если вы услышите, что десятизлотовик или полуторарублевик называют фамильным рублем, не смущайтесь и не перелистывайте справочники: это одно и то же. Так верноподданная лесть графа Канкрина стала «крестной матерью» первой русской памятной монеты.

В декабре 1835 года было решено отчеканить и пустить в денежное обращение вторую русскую памятную монету. Это был рубль, выпущенный в память установления на Дворцовой площади в Петербурге Александровской колонны.

Медальером монеты был избран Губе. Выпуск монеты явно запоздал, так как колонна стояла на Дворцовой площади уже два года. Это не смутило графа Канкрина. На рисунках он собственноручно приписал: «Александру I Благодарная Россия» и год чекана — 1834. Заполучить эту монету было легче, чем фамильный рубль. Каждый желающий мог выменять этот рубль на монетном дворе. Причем было дано указание, чтобы запас медальных монет с изображением Александра I и Александровской колонны на монетном дворе всегда составлял 5 тысяч штук и монеты чеканились по мере надобности. Всего было заготовлено 74 тысячи рублевиков, но предложение превысило спрос, и часть монет была сдана на переплавку.

Следующими памятными монетами предполагалось выпустить рублевики в честь сооружения Бородинского и Смоленского памятников, но затем было решено выпустить монеты только к открытию Бородинского памятника. Номиналом монеты были избраны полтора рубля и рубль.

Вот здесь–то граф Канкрин еще раз показал, что качества министра при Николае I должны соединять в себе не только ум и исполнительность. В докладной на имя Николая I он предлагал заменить изображение Александра I портретом «ныне царствующего монарха». Угодничество тут, как говорится, било через край, но логики, конечно, мало, и Николай I предписал выпустить монеты с изображением Александра I.

В 1838 году резчик Губе заготовил штемпеля, а в начале 1839 года было выпущено 160000 рублевиков и 6000 полуторарублевиков. Выпуск медальных монет, на аверсе которых было изображение Александра I, а на реверсе — памятник на Бородинском поле, рекламировался очень широко. Наступали торжества по случаю 25–летия со дня заключения Парижского договора по окончании Отечественной войны 1812—1814 годов, и Николай I приказал пожаловать юбилейные монеты всем чинам войск, которые в 1839 году будут находиться на сборах при Бородино. С этой целью все 166 тысяч монет, включая полуторарублевики, были препровождены в Московское уездное казначейство.

Наконец наступил долгожданный день! Чинно топали затянутые в мундиры солдаты, скакали покрытые пылью гусары, потел генералитет.