Мир колонизаторов и магии

Я молча взял дагу, которая валялась рядом с испанцем, и, выругавшись про себя, сказал.

— Выход из монастыря вон там! Всего хорошего, сеньор лейтенант!

— Эээ, подожди, голова трещит, не помню ничего. Здорово вчера я напился, трудно вспомнить. Ты, вроде как, на рынке подошёл ко мне?

— Это не я подошёл, это вы подошли ко мне и предложили свои услуги, по покупке абордажной сабли, а потом за это предложили услуги учителя фехтования, в обмен на мою дагу, не больше, и не меньше.

— Покажи клинок!

Сабля находилась уже у меня в келье, пришлось идти за ней. За это время Алькалло помыл в бадье с водой голову и немного пришёл в чувство. Натянув сапоги, он ждал меня во дворе, осматриваясь по сторонам.

— Да, узнаю. Сторговался я из-за неё с оружейником, а вот имя твоё позабыл. Помню в таверну зашли, а потом… Что мне прилетело в голову в таверне?

— Кувшин.

— А, старый гачупин. Всё, как обычно. Хорошо, что не пропил дагу, и не отдал её за убытки трактирщику Моно, вот же подлая обезьяна. Всегда в долг мне продаёт, а потом этим пользуется, грабя меня, как последнего крестьянина.

Пожав плечами, я продолжил говорить дальше.

— Я заплатил за вас десять реалов, и у меня уже почти не осталось денег из-за этого.

— Ну… это… я даже не знаю.

— Научите меня драться, а больше мне ничего не надо.

— Хорошо, эээ…

— Эрнандо!

— Хорошо, Эрнандо, после всего случившегося я готов заниматься с тобой и день, и ночь, но мне нужно чем — то питаться всё это время, а деньги все закончились.

— А сколько вам надо в сутки?

— Два реала.

— Хорошо, я согласен и на это.

С этого дня, и на протяжении двух месяцев, Алехандро обучал меня искусству фехтования, а я исправно платил ему два реала в сутки на пропитание, пока из двухсот реалов у меня не осталось чуть больше пятидесяти. К этому времени уже подошёл срок, когда вся торговая армада кораблей должна была убыть в Испанию.

Эта, так называемая «золотая», эскадра, для доставки сокровищ Нового света, охраняемая военными кораблями испанского военно-морского флота, полностью была готова к отплытию. Сейчас весь караван сосредоточился в заливе Гавана, ожидая благоприятного времени для отчаливания. Сезон штормов должен был скоро закончиться, и ласковое Флоридское течение было готово подхватить корабли и перенаправить их в Гольфстрим.

А дальше, направляясь по Гольфстриму, корабли прямиком следовали до портов Испании, каждый в свой пункт назначения. Всё это мне рассказал мой учитель Алехандро, пока мы усиленно тренировали мои навыки владения саблей и шпагой. Шпаги, правда, не было, вместо неё у меня была палка. Тоже, в какой-то мере, оружие, особенно, если её дозированно употреблять по неразумным головам.

Бывший лейтенант больше не пил. Не знаю, что на него повлияло, ответственность учителя или тот позор, который он испытал в самом начале нашего знакомства, а может, он воздерживался из-за того, что смог договориться с монахами и стал у них наёмником. В общем, он всецело приступил к моим тренировкам, и решил начать их с теории.

— Что ты знаешь о дестрезе, Эрнандо?

— Ничего!

— А об итальянской школе фехтования, Болонской школе, или школе Дарди?

— Тоже ничего.

— Это отлично, значит, тебя не надо переучивать. А сейчас, приступим к первому уроку. Дестрезе — это испанская школа фехтования, она учит вести бой, уклоняться, крепко держаться на ногах, с возможностью мгновенного ухода с линии атаки, использовать силу и инерцию противника. У неё всего одна стойка, а главный принцип — атаковать противника, при этом, не давая атаковать себя.

— Запомни, Эрнандо, основы. Хороший фехтовальщик всегда будет находиться в безопасности. Здесь важно осознавать свои действия. Так было, есть и будет всегда. Фехтование воспитывает в человеке нравственные и этические нормы, умение быть сильным, способность наводить порядок, как в своей жизни, так и в окружающем мире. Помни об этом, Эрнандо. Умение человека становится известным не только по лицу, но и по речи, и по рассудку.

— Эрнандо, те ученики, кто работают и душой, и телом, быстрее и проще придут к мастерству. И последнее, что я тебе хотел сказать, у тебя должна быть веская причина воевать, если у тебя её нет, то и прикасаться к оружию не стоит.

— У меня есть причина, — ответил я, а перед глазами проплыла бесконечная череда людей и лиц, которых мне надо было заставить уважать, и не только сильных, но и слабых, тех, кто не может защитить себя сам.

Дальше мы приступили к тренировкам, и пошла череда разнообразных стоек и приемов. Принцип прямой линии, принцип восьмёрки, принцип прямых углов, передвижения ног, уклонения, вращательные движения, принцип параллельных линий и венецианский двухтактный маятник. Там много было ещё чего интересно, но суть была не в этом.

Основная суть была в том, что я хотел научиться фехтованию, а Алехандро Алькалло хотел меня научить. Наши желания совпали, и каждый из нас приобрёл то, чего ему не хватало. Алькалло снова нашёл смысл жизни и нравственные ориентиры, а я получил знания и умения, да и дух, и нравственность мои не ослабли, а только укрепились.