Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641

Люди, даже проживая в городах, все еще во многом оставались очень близки к природе, к источникам жизни. Голоса ветра и воды, таинственные знаки на солнце и луне, расположение звезд и формы облаков, направление полетов птиц, лай собак все так же имели значение и были тайным посланием. В осенних сумерках по-прежнему бесшумно летали феи, и часто можно было видеть гоблинов. Робин Гудфеллоу, с молчаливого согласия людей, иногда оставлял трехпенсовые монеты в туфлях работящей служанки. Эльфы наказывали ленивых людей судорогами; домашний дух Билли Блинд был частым гостем северной усадьбы, это его хохот слышался в каминной трубе; речные русалки хватали за лодыжки переходившего реку вброд запоздавшего путника. Одинокий охотник, пробиравшийся через вересковые пустоши в сумерках, внезапно ощущал на себе взгляд каких-то невысоких существ со сморщенными старческими лицами. У святых источников в тенистой долине собирались бесплодные женщины и совершали обряды, которые уже были древними, когда святая Фридесвида была еще молода. Сохранялись языческие празднества, которые христиане пытались сделать своими. В канун мая дома в городах и деревнях украшали зелеными ветками, а вокруг майского дерева устраивали танцы, хотя верующие люди с трудом терпели подобные обычаи. Во время проведения языческих обрядов благословлялся урожай, из соломы сплетали куклу и торжественно проносили ее повсюду.

В пустынной местности Лохабер время от времени встречали Зеленого человека: его убили, когда еще не кончился день и не наступила ночь, и потому он не принадлежал ни земле, ни небу. Некоторые считали, что это призрак несчастного мертвеца, другие – что это один из обликов дьявола. Катастрофические природные явления с приходом христианства стали объяснять кознями дьявола. Спустя века черная магия нераздельно объединила в себе языческие и христианские верования. Дьявол в разных обличьях появлялся то в одной, то в другой области королевства. Иногда он выглядел настоящим джентльменом, таким он явился Элизабет Кларк из Челмсфорда. В другой раз Ребекка Джонс из деревни Сент-Осайт опознала его по огромным горящим глазам. Присцилле Коллит из Данвича коварный соблазнитель пообещал заплатить 10 шиллингов за ее бессмертную душу, она согласилась на сделку, но он ушел, так и не заплатив.

Если в Англии дьявол водился с самой низкой компанией, утешая бедных и голодных полоумных старух, то в Шотландии, поговаривали, у него была более приличная клиентура. С вершины стены городской тюрьмы в Эдинбурге всем проходившим мимо горожанам скалился череп графа Гоури, известного колдуна своего времени. Да и другие лорды подчас занимались подобной практикой. Дьявол разъезжал с лордом Карнеги в карете, запряженной шестеркой лошадей, по проселочным дорогам, где не мог проехать ни один экипаж. Сэр Джон Колкун из Лусса соблазнил свою свояченицу леди Катарин Грэм, и беглая пара нашла прибежище в Лондоне; их семейства были потрясены, узнав об этом, и все сошлись во мнении, что тут не обошлось без колдовства и дьявол приложил к этому руку. Какая магия процветала среди кельтов, сказать сложно, но англичане и жители равнинной Шотландии явно опасались их темных сил. А вот ирландцы – об этом было известно наверняка – могли при помощи заклинаний вызывать испарения из своих болот, которые уничтожали целые армии.

Граница между знаниями крестьян, приобретенных на практике, и черной магией была почти незаметной. Вообще-то опытный знахарь, мужчина или женщина, который знал искусство врачевания травами, мог произносить заговоры, изгонявшие болезнь, умел бороться с зубной болью, сводить бородавки, облегчать роды, не считался колдуном, по крайней мере в Англии. В Шотландии же, где вера была более суровой, все обряды и заговоры вызывали подозрение. И женщины, произнесшие старое заклятие, или коснувшиеся бока больной коровы синим камнем, или замеченные в ином странном поведении, могли ответить по закону.

«Исцеляющее прикосновение» было старым английским верованием. Власти иногда принимали меры против тех, кто заявлял, что имеет этот дар, поскольку исцелять прикосновением было священным правом только короля. В народе верили, что так исцелять может исключительно «седьмой сын седьмого сына». Подобный целитель практиковал в окрестностях Лондона. Коллегия врачей рассмотрела его методы лечения и заявила, что мошенничества в его действиях нет и он даже не был седьмым сыном. Таковым был мальчик пяти лет из Сомерсета, которого водил от деревни к деревне отец, и он излечивал многих. Ему не платили денег, лишь одаривали леденцами, лентами и прочими подарками. Епископ Бата, рассмотревший это дело, был снисходителен: он сделал предупреждение отцу и отправил обоих домой.