Мир, которого хотели и который ненавидели

Советская власть продолжала предпринимать шаги к тому, чтобы привлечь к переговорам представителей союзных держав, официальные круги которых относились резко отрицательно ко всем мирным шагам революционной России. Газеты, например, приводили слова французского посла в Петрограде Ж. Нуланса, который заявил, что мир у Германии можно взять «лишь при победе союз²²⁹ ников» '. Пресса информировала читателей и о заявлении американского президента В. Вильсона, который в свою очередь также подчеркивал: «Наша задача, разумеется, выиграть войну, и мы не позволим себе замедлить шаг и не позволим отклонить себя от намеченной цели, пока война не будет выиграна»². Словом, союзники по-прежнему «отвечали»: война до победного конца, а значит, и России по-прежнему надо было держать фронт протяженностью в 1800 верст со всеми вытекающими отсюда последствиями для нашей страны³.

В одном «строю» с союзниками продолжали идти и эсеры, старавшиеся нагнетать через свои газеты атмосферу нервозности в стране, вызывать панику у обывателя, возбуждать у людей недоверие к большевикам. «Большевики обманули нас,— писала 25 ноября их севастопольская газета «Вольный Юг».— Обещали мир народам и ведут переговоры с принцами. Обещали мир без аннексий, без контрибуций и на основе самоопределения народов— и выдают нас на милость победителя, который с первого же слова подчеркивает, что мы разбитая, неполноправная страна... Россия расплачивается за политику большевиков»⁴.

25 ноября Ленин очень много внимания уделил вопросам, связанным с продолжением переговоров в Брест-Ли-товске. За его подписью Н. В. Крыленко направлена телеграмма'. В ней Ленин указывал, что «для обеспечения более правильного состава военной экспертной комиссии при делегации», которая будет направлена в Брест-Л и-товск для продолжения переговоров, в нее, по его мнению, необходимо назначить: в качестве старшего представителя от армии, по усмотрению Крыленко, генерал-майора Базарова или генерал-майора Скалона; по одному офицеру Генерального штаба «от каждого из четырех европейских наших фронтов», при этом от Северного фронта Ленин назвал фамилию подполковника Генерального штаба Мороза; представителями флотов должны быть назначены контр-адмирал Альтфатер от Балтийского и один офицер, на усмотрение помощника главкома Румынским фронтом, от Черноморского флота. В качестве переводчика Ленин назвал и фамилию Соколова из штаба 5-й армии. В телеграмме Ленин подчеркивал, что все упомянутые лица должны прибыть в Петроград, в Смольный, утром 26 ноября для участия в составлении проекта договора о перемирии, и Крыленко надлежит на этот счет отдать соответствующие распоряжения.

А жизнь в Советской России продолжала идти своим сложным и неоднозначным путем. 26 ноября Ленин подписывает декрет, согласно которому первое заседание Учредительного собрания будет открыто по прибытии в Петроград более 400 его депутатов, то есть более половины состава этого выборного органа²³⁰. Издание этого декрета вызывалось тем обстоятельством, что правая часть членов Учредительного собрания вкупе с контрреволюцией намеревалась открыть его при любом числе депутатов. Дело в том, что после разгрома мятежа Керенского— Краснова контрреволюция сама распустила «Комитет спасения родины и революции», создав вместо него 23 ноября 1917 года «Союз защиты Учредительного собрания» под председательством правого эсера В. Н. Фи-липповского²³¹ (через несколько месяцев он станет одним из руководителей мятежа белочехов, а затем и эсеров). И вопросы, связанные с выборами в Учредительное собрание и его созывом, неоднократно обсуждались в Совнаркоме, в руководстве партии. Совнарком постановил, что Учредительное собрание будет открыто 28 ноября. Однако за несколько дней до этого стало очевидным, что

з Петроград прибыло очень мало депутатов, которые к тому же настроены весьма контрреволюционно. Но группа бывших министров — С. Н. Прокопович, П. Н. Малян-тович и другие, действуя вместе с «Союзом защиты Учредительного собрания», намеревалась все же открыть его 28 ноября и призвала своих сторонников к демонстрации в поддержку этого решения \ В этой обстановке Советская власть хотела иметь гарантии, что Учредительное собрание не будет использовано против народа. Этому и служил подписанный Лениным декрет об условиях открытия Учредительного собрания.