Мир-крепость

Я взбежал по шаткой лестнице. Мне не терпелось увидеть Лаури, отдать ей камешек и рассказать о своих приключениях. Я буду с ней! А может, она не беспокоится, может, спит, уверенная в моей храбрости и ловкости, спокойно ожидая моего возвращения? Тоща я разбужу ее, она взглянет на меня, еще сонная, а потом широко раскроет голубые глаза и притянет меня к себе...

На кухне было пусто. "Спит", - подумал я и улыбнулся. Потом вытащил камешек из кармана, на цыпочках подошел к двери спальни и, прислушался...

Кто-то дышал глубоко в спальне, чтото бормотал. Я остановился как вкопанный - и услышал страшные слова, которые потом мучили меня бесконечными ночами, слова тихие, как вздох, слишком тихие, чтобы услышать их так отчетливо, как услышал я...

- Майк, - шептала Лаури, - Майк, Майк, Майк.

Я с отвращением отшатнулся. Все стало ясно. Теперь я знал, почему она спасла меня, почему выхаживала, когда я был болен, почему... Мне не хотелось об этом думать. Она хотела лишь получить камень, и неважно, на кого она работала. Я подкинул камень на ладони... Она его получит. Он будет бесполезен для нее, но все-таки она его заслужила.

"Я развлекаю людей пением", - говорила она.

Эх, Лаури, Лаури!

Найдя кусок бумаги, я написал на нем жженой спичкой:

"У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, их забрал Сабатини. Я думал, что нашел нечто ценное, но и это забрал кто-то другой. Жалею, что был так глуп. Может, это вознаградит тебя за все".

Завернув камешек в бумагу, я положил его на стол и вышел на лестницу, чувствуя, как вокруг меня вновь вырастает стена.

17

Есть много способов выжить, но все они сводятся к трем: атаковать, обороняться или укрываться.

Атака требует ловкости, определенного умения и оружия. Оборона основывается на принципе крепости, а скрываться можно двояко: раствориться в окружении или спрятаться, как крот.

В следующие дни я использовал все три способа, чтобы сохранить жизнь, хотя не смог бы ответить, почему хочу жить. Поначалу все происходило рефлекторно, а потом стало своего рода игрой, искусством ради искусства.

Прежде всего нужно было замаскироваться. Я был одет, как оборванный вольноотпущенник, стал такой же частью города, как дома, склады и прочие-развалюхи. Но этого было мало. У меня не было денег, поэтому пришлось бы просить подаяние, чтобы не умереть, а это могло привлечь ко мне излишнее внимание. Кроме того, маскарад мой был ненадежен: враги уже знали, что я выгляжу, как вольноотпущенник. Конечно, таких в городе много, но глупо было самому облегчать им поиски.

Прежде всего требовались деньги. Был лишь один способ раздобыть их, но я не мог отнимать деньги у тех, кто нуждался больше меня. Пришлось охотиться на охотников. Я охотился на них с голыми руками, не желая больше иметь дело с оружием. Хватит с меня убийств.

Терпеливо выжидал я в районе развлечений, внимательно наблюдая за улицами, возможно, надеясь встретить Лаури, желая увидеть ее такой, какой она была раньше. Девушка так и не появилась, зато появились Агенты. Я заметил их, когда они вдвоем шли по улице - они никогда не ходили по одному. Я не знал их, но это не имело значения - все они были одинаковы, все виноваты.

Когда они проходили мимо аллеи, я повернулся и пошел в другую сторону, а потом шмыгнул в ворота. Они мгновенье поколебались, огляделись, вытащили пистолеты и побежали за мной.

Когда тот, что был слева, пробегал мимо, я выставил ногу. Агент споткнулся, я ударил его по затылку, он упал и замер. Второй остановился чуть дальше и обернулся, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

- Сэм?.. - позвал он. - Сэм!

Ответом ему была тишина. Он осторожно повернул, нацелив оружие в ночь, а когда подошел поближе, я схватил его за запястье, а второй рукой ударил в живот. Черный сложился пополам. Когца его голова пошла вниз, я коленом ударил его в лицо. Отлетев назад, он ударился головой о стену и мягкой кучей рухнул на землю.

Я быстро содрал одежду с обоих и высыпал в свой кошель содержимое их поясов, прикинув, что заработал около пятисот хроноров. Еще я взял удостоверения, их стоило изучить.

Завернув пистолеты в одежду, я вышел из аллеи, оставив Агентов в чем мать родила. Немного отойдя, я выбросил сверток в мусорный ящик.

Засов на двери магазина легко уступил нажиму руки; заскрипели петли, но внутри было тихо и темно. Я прислушался, но то ли звук никого не встревожил, то ли хозяин просто боялся выйти. Я вошел внутрь.

Свет, пробивавшийся сквозь грязную витрину, был очень слаб, но его хватило глазам, привыкшим к жизни во тьме. Я ходил среди груд поношенной одежды, пока не нашел то, что искал. Я уже решил, в кого переоденусь на этот раз.

Я натянул залатанные, но чистые брюки и подходящую рубашку с красным знаком механика на рукаве. Одно из удостоверений тоже было красного цвета. Наткнувшись на кучу шляп, я примерял их, пока не нашел одну подходящего размера.

Оставив на грязном прилавке десять хроноров за вещи и сломанные замки, я вышел в ночь, тихо прикрыв за собой дверь.