Мир-крепость

- Не думаю, - продолжал я, - что наша религия будет уничтожена Мораль ее хороша, принципы верны. Все лучшее и сильнейшее объединится с новым и станет еще сильнее, а то, что должно исчезнуть, - исчезнет. То, что помогает удерживать людей в нищете и невежестве, что сталкивает их на дно и не пускает к свету, - все это должно исчезнуть, ибо Церковь не склад, куда можно пойти и взять все, что угодно.

Церковь - тоже крепость, она тоже не пускает людей внутрь, хотя должна их принять. Прежде чем бороться с другими крепостями, нам нужно разрушить стену вокруг самих себя.

Архиепископ вздохнул.

- Но ведь это затянется надолго. На века и тысячелетия.

- Я и не говорю, что это будет просто. Нет прямого пути к миру, свободе и объединению Галактики. Нельзя исправить зло, причиненное тысячелетия назад, за один день. Но мы можем начать, а наши наследники пойдут дальше.

- Легко так думать, когда ты молод, - тихо сказал Архиепископ. - Но когда человек так стар, как я, он ищет более насущные цели. Ты не представляешь трудностей, которые вижу я. Однажды, через год, два или три, я умру... - Я заметил, что Лаури судорожно сжала его руку, - ...а мой наследник выберет иную дорогу, направит Церковь на другой путь. Как я могу планировать на века, если Совет Епископов выберет человека, который может не согласиться с моими стремлениями?

- Ты сам выбираешь наследника, - тихо сказал я. - Ты должен выбрать того, кто будет продолжать твое дело, а он потом выберет следующего. Если это должно сопровождаться определенной процедурой, значит, ты должен выдвигать в епископы людей, которые будут проводить твои планы даже после твоей смерти.

Подумав, он кивнул, неохотно и словно устало.

- Да будет так, - сказал он, и этим тихим словам предстояло изменить Галактику. Архиепископ улыбнулся. - Ты отважно сражался для человечества, для миллиардов людей во всей Галактике. А чего ты хочешь для себя? Как я уже сказал, благодаря Лаури мне трудно отказать тебе в чем-либо.

- У меня две просьбы.

Лаури нахмурилась.

- Ты говорил об одной.

Я холодно посмотрел на нее.

- Я передумал.

- Говори, сын мой, - подбодрил меня Архиепископ.

- Во-первых, я хочу поехать на Землю.

- Что ты будешь там делать?

- Я хочу ее увидеть. Может, это сентиментально, но я хотел бы жить там, где жили телепаты, познать покой, который знали они, смотреть на их небо, ходить по их планете и, может, когда-нибудь научиться делать то, что могли делать они. Там есть некие таинственные вещи, и я знаю, где их найти. Лаури тоже знает. Я не стал бы их трогать, ибо они для тех, кто придет, когда меня уже не будет в живых. Но то, что я познаю тайну, не уменьшит их ценности. Я хотел бы построить там поселок. Телепатов, найденных Церковью, нужно тоже отправлять на Землю, чтобы они развивались там, где жили их отцы.

- А борьбу ты оставишь другим? - спросил Архиепископ.

- Если я буду нужен, достаточно будет просто прислать за мной корабль.

Он кивнул.

- А вторая просьба?

- Я хочу Лаури.

Девушка сдавленно вскрикнула, и, даже не глядя на нее, я знал, что она побелела, как стена, Я смотрел на Архиепископа, и меня удивила боль, отразившаяся на его лице.

Он повернулся к Лаури.

- Как же я могу тебя отдать?

- А какое ты имеешь на нее право? - спросил я.

Он посмотрел на меня.

- Пожалуй, никакого, если не считать, что она моя дочь.

- Твоя дочь?! - воскликнул я.

- Это лучший человек во всей Галактике! - вспыхнула Лаури. - Если когда-то в прошлом он и согрешил, то давно искупил свой грех.

- Грех невозможно зачеркнуть, - сказал он, глядя на нее и гладя темные волосы. - Я любил ее мать, а сейчас люблю Лаури. Это грех, о котором я никогда не жалел, хотя и буду за него проклят.

- Никогда, отец! - воскликнула девушка.

- И ты послал ее туда, вниз, в эту грязь! - возмутился я.

- Он не посылал меня, - Лаури яростно защищала отца. - Я молила его, чтобы он позволил мне спуститься. Как он мог мне отказать, если посылал других?

- Ты отпустишь ее? - повторил я свой вопрос.

- Да, - вздохнул он. - Отпущу. Если она хочет уйти с тобой, я не могу ее удерживать. Говори, Лаури.

Я посмотрел на девушку. Слезы сверкали в ее глазах, и я любил ее больше, чем прежде, больше, чем мог когда-нибудь полюбить кого-то или что-то.

- Но между нами все иначе, правда, Уилл? - Голос ее дрожал.

- Да, - ответил я. - Да...

- Тогда как ты можешь просить, чтобы я пошла с тобой? Как я буду чувствовать себя, зная, о чем ты думаешь, что чувствуешь, зная, что ты помнишь? Все время зная, что ты не можешь меня простить?

- Я думал об этом, - произнес я сквозь стиснутые зубы, но у меня нет выбора. Я сделал его уже давно и ничего не могу изменить. Сейчас я не могу забыть. Может, когда-нибудь, когда я стану лучше и мудрее, это потеряет значение, но сейчас это изменило все и, может, всегда будет так, но... я люблю тебя, Лаури! Я не прошу тебя решать прямо сейчас, я могу подождать. Я буду ждать долго... всегда. И каждая минута ожидания будет как смерть.

Я встал.

- Простить? - сказал я. - Это еще вопрос, кого здесь надо прощать.

Почти ничего не видя вокруг себя, я прошел по коридору к своей комнате и стал ждать.