Мир лабиринта и костей (СИ)

Эйлау втянула воздух, полный крови и гнили, и ринулась в бой, мгновенно отсекая конечности и головы демонов сокрушителем. Тех фей, до которых ей удавалось добираться, она толкала себе за спину, приказывая не высовываться, и вместе с тем продолжала косить демонов. Её доспехи всё ещё были в крови тварей, которые всего час назад напали на Тоноак первыми, и теперь их покрывал ещё один слой. Сплетённые в тугую косу волосы растрепались, демоны цеплялись за них, пытаясь выдрать клоки и утянуть Эйлау она землю. Она отбивалась, рычала, как дикий зверь, но не использовала магию — берегла её для барьеров, которыми укроет фей, и портала, который вернёт их во дворец, к Переходу. К тому же, был шанс, что демоны станут намного агрессивнее, учуяв её магию, сейчас скрытую Движением Николаса. Эйлау не могла так рисковать.

Поэтому поднимала меч, подгоняя фей. Закрывала их собственным телом и сжимала челюсти, когда твари впивались зубами в её доспехи и отрывали от них металл. Терпела очередной удар и острые когти, вспарывающие её плоть. Не обращала внимания на кровь, заливавшую лицо, и даже когда одна из тварей оцарапала его, оставив глубокий порез, тянущийся от лба до подбородка, задевший правый глаз, Эйлау не отступила.

Всё это — ради фей, которые заслужили быть спасёнными и встретиться со своей истинной королевой. И неважно, если Эйлау так и не увидит Ариадну.

Лишь бы феи были спасены.

***

Магия питалась чувствами — это подтвердила даже чёртова богиня магии, которая, оказывается, и не была богиней. Точнее, была ею, но лишь из-за того, что сами сигридцы вознесли её до богини. Пайпер не вникала в подробности, сосредоточившись на одной цели — распределении магии сакри между всеми магами этого мира.

Пару минут назад Переход в Тоноаке закрылся: значит, феи закончили эвакуацию. Николас подтвердил это, выскочив прямо перед Пайпер, которая стояла на одном из балконов омагского дворца, и вновь исчез, бросив, что поможет в Элве. У Пайпер даже не было сил попросить его быть осторожным.

Она просто стояла, позволяя золотым нитям, обвившим её руки и сердце, убегать во все стороны и разносить частички Силы так же, как это когда-то делала Йоннет. Нити протягивались через весь мир, благодаря Движению скрытые от демонов, и оплетали магов и простых людей, давая им больше сил: отбиваться от тёмных созданий, выдерживать давление магии в Переходе, ставить барьеры и накладывать чары. Вместе с тем, как Фортинбрас, поглощавший магию мира, передавал её Пайпер и Николасу, передача частиц Силы была подобна бесконечному источнику энергии.

Лорд Эш, считавший, что они в состоянии дать демонам бой, распалился ещё сильнее, когда Фортинбрас объяснил, как поглощение магии Диких Земель усилит сальваторов. По мнению лорда, этого бы хватило, чтобы разобраться с демонами раз и навсегда, но даже Пайпер понимала, что это не так. Хайбарус найдёт способ вырвать магию из их тел, и Ситри призовёт его во Второй мир. Ошибаться ни в коем случае было нельзя.

Поэтому, как только Переходы закроются за сальваторами, как только они все окажутся во Втором мире, магия Диких Земель, поглощённая ими, будет распределена между остальными магами. Ею можно было бы наполнить сам мир, однако в таком случае она бы всё равно досталась демонам.

Может, план был неидеальным, даже смешным и глупым, но у них не было времени на продумывание идеального. Люди умирали прямо сейчас, а демоны всё быстрее ломали барьеры. Николас не мог бесконечно прыгать между городами и крепостями, как и Пайпер не могла бесконечно поддерживать всех Силой. Рано или поздно, но они допустят ошибку.

Пайпер и так чувствовала, что всё, что она делает, это одна сплошная ошибка.

Магия питалась чувствами — это подтвердила даже богиня, и сейчас внутри Пайпер было так много чувств, что они вырвались бы и нарушили контроль над магией, если бы она не держала их в узде. Не было времени плакать, обвиняя всех вокруг, и винить себя за то, Кит погиб. Не было времени жалеть и ненавидеть себя. Люди умирали прямо сейчас, и Пайпер, будучи сальватором, была обязана их спасти.

«Сигридцы не должны полагаться на кого-то, кто может спасти их. Спасайте себя сами».

Пайпер открыла глаза и вгляделась в стену тьмы, которая клубилась за городскими стенами. Твари не могли почувствовать магию сакри, — Николас хорошо замаскировал их, — но, возможно, поняли, куда уходит поглощённая магия. Поняли, что во дворце, прямо за спиной Пайпер, за столом из расколотого мрамора, был Фортинбрас, который с помощью Времени и Геирисандры притягивал к себе магию самого мира.

Пайпер хотела обернуться к нему, сказать хоть что-то, но слова застревали в горле. «Не отвлекайся, — твердила она себе, заставляя взгляд опускаться к потоком золотистого цвета, пульсирующим у неё под кожей. — Потом со всем разберёшься».

Будто у неё будет это «потом». Будто поглощение магии Диких Земель и спасение бегством гарантировало, что они остановят демонов хотя бы временно.

Будто Пайпер не сказала то, чего не должна была, и не причинила Фортинбрасу боль.

«Не отвлекайся», — сказала Лерайе.