Мир лабиринта и костей (СИ)

Она бросилась на него, но Киллиан остановил её. Он крепко держал брыкающуюся, рычащую Стеллу и терпел её острые когти, рвавшие рукава его одежды и оставлявшие красные полосы на коже, пока Катон громко смеялся.

— Я дам вам время до заката, — кое-как уняв смех, произнёс Катон. — Дайте знать, когда выберете, чем платить Охоте за проявленную щедрость.

Несколько секунд он не двигался, будто ждал чего-то, только Стелла продолжала своё сопротивление. Клаудия наклонилась к ней, что-то зашептала, но это ничуть не успокоило Стеллу, лишь распалило сильнее. Катон улыбнулся ей, показав клыки, и Стелла вздрогнула всем телом. Её дикий, животный страх мгновенно наполнил собой воздух.

Гилберт и раньше чувствовал её страх, но такой — впервые.

— Я согласен.

Лишь по тому, какой разъярённый взгляд Фортинбрас бросил на него, Гилберт понял, что сказал это вслух.

— Согласен? — с любопытством уточнил Катон, оглянувшись на него.

— Да, — подтвердил Гилберт. — Если это необходимо, сразимся с тобой.

— Прямо сейчас, — быстро добавил Катон, не позволяя никому даже слова вставить. — Я хочу, чтобы все это видели.

— Нет! — гаркнул Киллиан. — Я не позволю проводить показательные бои на территории дворца!

— Какая разница?! — не выдержал Гилберт, всплеснув руками. — Если ему нужен бой, я дам ему бой!

Внезапно перед ним выросла огромная чёрная тень, вынудившая его отступить на шаг. Энцелад уже было рванул вперёд, но замер на месте, и судя по лёгкому колебанию в воздухе — не сам, из-за магии. Катон, шагнувший из тени, нависнул над Гилбертом и с широкой, жёсткой улыбкой процедил:

— Сражаемся по правилам Охоты. Выбор места и времени за мной, оружия — за тобой.

— По рукам, — едва не запнувшись, ответил Гилберт.

Он действовал инстинктивно, совершенно не понимая, из-за чего готов идти напролом и до самого конца, но одно знал на все сто процентов: перед вождём Дикой Охоты ни в коем случае нельзя отступать.

— Жду не дождусь, — добавил Катон, после чего, выждав всего секунду, похлопал его по щеке. — Я тебя на кусочки разорву.

***

Стелла часто сражалась по правилам Охоты и знала: у Гилберта нет шансов. Катон и впрямь разорвёт его на кусочки и не понесёт за это никакого наказания, потому что Гилберт пошёл на бой с ним добровольно. Хотя Стелла сомневалась, что это так.

Она не представляла, зачем Гилберту соглашаться. Из двух вариантов, предложенных Катоном, бой был наихудшим и определённо бессмысленным выбором. Несмотря на хвалёную силу великанов, Гилберт не продержится против Катона и пяти минут. Каждый понимал это, и Стелле хотелось верить, что Гилберт ещё одумается.

Второй вариант, предложенный Катоном, был отвратительным, но Стелла знала, что выбора у неё нет. Нельзя рисковать Гилбертом, принцем великанов и ракатаном для души Фортинбраса, только для того, чтобы не пострадать самой. В конце концов, она знала Катона, на что он способен и как его стерпеть. За свою помощь он постоянно требовал вернуть Стеллу в Охоту, но соглашался с боем и с магией Фортинбраса, которой он делился с Охотой. За все эти года Фортинбрас ни разу не позволил Стелле самой разобраться с Катоном.

Она чувствовала себя виноватой, когда сальватор соглашался разделить магию между Охотниками, и в то же время радовалась, что Фортинбрас в очередной раз сам решил эту проблему. Но сейчас ей было безумно страшно.

Киллиан выгнал всех, кроме Фортинбраса и Гилберта, сразу же, как Катон исчез, объявив, что бой начнётся через час во внутреннем дворе, где соберутся все Охотники. Ещё до того, как двери зала совещаний закрылись, Стелла услышала, как Фортинбрас разозлился и потребовал, чтобы Гилберт отказался сражаться, на что тот ответил, что у них нет выбора.

Это, конечно, было ложью. У них был выбор, но Стелле не позволили принять его. Клаудия постоянно была рядом, будто точно знала, что Стелла готова сорваться с места, найти Катона и договориться с ним, чтобы защитить Гилберта. Пайпер всё спрашивала, «почему Катон такой мудак и не может ли он просто пойти и сдохнуть», но Стелла была слишком напугана, чтобы отвечать ей или просто вникать в смысл услышанного.

Нужно было что-то делать. Не просто стоять, чувствуя напряжение во всём теле, зная, что тебе остаётся только наблюдать, а действовать. Попытаться убедить Катона отказаться от боя. Пообещать ему, что она согласится с его условиями, если он оставит Гилберта в покое.

Подумаешь, признать и смириться, что ей придётся провести ночь с Катоном. Иного он бы от неё не потребовал, так что Стелла могла морально подготовиться заранее. Это было бы лучше, чем смотреть, как над Гилбертом издеваются. В конце концов, она больше сотни лет провела у Охоты. Может стерпеть одну раксову ночь.

Это всё ради того, чтобы они смогли безопасно войти в Лабиринт и спасти богов.

— Волнуешься?

Стелла подпрыгнула на месте, услышав голос Иана у себя над ухом. Клаудия, стоявшая рядом, мгновенно напряглась.

— Проваливай, — бросила она Охотнику.