Мир лабиринта и костей (СИ)

Пайпер сводила его с ума, и вплоть до этого момента Фортинбрас даже не представлял, насколько сильна была её власть над ним. По прошествии каждой минуты эта власть становилась только сильнее, и Фортинбрас не хотел, чтобы Пайпер останавливалась.

Но она всё же остановилась, подняла голову, посмотрев на него, вызывающе улыбнулась, — именно так, как умела только она, так, что ему хотелось сразу же согласиться на любое безумство, которое она могла предложить. Что-то внутри него продолжало расширяться, магия постепенно приходила в движение, поддаваясь переполняющим его эмоциям. Дыхание было сбитым, рваным, и воздуха, казалось бы, осталось катастрофически мало.

— Недавно я поняла кое-что, — несмело начала Пайпер, приблизившись к нему, прижавшись грудью к его груди.

— Да? — кое-как выдавил из себя Фортинбрас.

— Я поняла, что люблю тебя.

Фортинбрас от неожиданности то ли рыкнул, то ли подавился воздухом. Он и сам не понял. Пайпер подняла на него глаза, и желание вновь коснуться её, изучить всё её тело вспыхнуло в нём с новой силой.

— Не уверен, что понимаю, о чём ты говоришь, — пробормотал он в ответ, пробегаясь пальцами по её спине и чувствуя, как его всё ещё твёрдый член касается её бёдер. — Я не помню, чтобы раньше я кого-то… любил. Но мне нравится это.

— Что — это? — осторожно уточнила Пайпер.

— Это, — повторил Фортинбрас, проведя носом по её волосам, а рукой — по спине. Слыша, как гулко стучит её сердце. — Я говорю про это. Когда ты касаешься меня, я забываю, что меня ненавидят. Когда ты говоришь со мной, мне кажется, что я всё ещё заслуживаю внимания.

— Ты заслуживаешь всё это только потому, что ты — это ты.

— И когда ты говоришь вот так, я верю, что это правда. Я верю тебе и верю в тебя.

Пайпер затаила дыхание, — Фортинбрас отчётливо услышал это, — и застыла, лишь мгновением раньше немного приподнявшись.

— Я не знаю, об этом ли ты говоришь, — продолжил Фортинбрас, кладя ладонь на её поясницу и аккуратно давя на неё, — но думаю, что это может быть любовью, о которой говорят люди. Я думаю, что люблю тебя.

Он тут же втянул воздух сквозь зубы: Пайпер опустилась чуть ниже, коснулась его члена, будто знала, как сильно это сводит с ума.

— Ты думаешь? — уточнила она на выдохе.

Это было точкой невозврата, чертой, за которую, как думал Фортинбрас, ему никогда не зайти. Он был Предателем миров, изгнанным принцем, клятвопреступником и убийцей. Он не заслуживал любви, которую так отчаянно хотел и которая нашла его сама, добравшись до крепости Икаса едва не в предсмертном состоянии.

— Я люблю тебя, — осторожно произнёс Фортинбрас, боясь, что всё ещё не имеет право произносить эти слова, что боги и элементали вдруг услышат его, явятся и вырвут ему язык. — Я буду любить тебя, пока солнце не встанет на западе и не сядет на востоке.

— Вау, — Пайпер обвила его шею руками и вновь запустила пальцы в волосы на затылке. — По-моему, что-то такое было в «Игре престолов».

Фортинбрас понятия не имел, о чём она. Эти слова были небольшой частью священной клятвы его народа, которую великаны могли произнести лишь тем, кто навсегда поселился в их сердце. Полный текст клятвы был длиннее, но Фортинбрас сомневался, что сейчас удачный момент. Пайпер выждала всего секунду и шёпотом произнесла:

— Только пообещай мне кое-что.

— Всё, что в моих силах, — ответил Фортинбрас.

— Ты не будешь кончать в меня.

Фортинбрас на секунду задумался, не понимая, что это значит, а после, будто по команде, осознал и покраснел ещё сильнее. Интересно, на его теле остался хотя бы один миллиметр не покрасневшей кожи?..

— Я не могу иметь детей, — растерянно сказал Фортинбрас, но Пайпер, что казалось странным, ничуть не удивилась. — Магия многих целителей это подтвердила.

— Всё равно пообещай, — попросила она, и, дождавшись, пока он пообещает, с блаженной улыбкой запрокинула голову и плавно опустилась на его член.

Фортинбрас вцепился в неё, лицом уткнулся между плечом и шеей, покрывая поцелуями её кожу. Внутри неё было горячо, влажно и немного тесно. Пайпер двигалась медленно, и Фортинбрас всё явственнее понимал: она знает, что делает с ним. Она знает каждую его слабость, каждое желание, каждый взгляд, который он бросал на неё, пока Пайпер постепенно увеличивала темп. Её стоны-всхлипы становились громче, глаза горели всё ярче, пальцы сильнее впивались в его кожу, но Фортинбрас не чувствовал боли. Напряжение внутри него граничило с наслаждением и мыслью, что Пайпер была права насчёт того, что он заслуживает.

Фортинбрас впервые за долгое время по-настоящему расслабился. Желание никуда не исчезало, наоборот, лишь усиливалось по мере того, как Пайпер, шептавшая о том, насколько он прекрасен, ускоряла темп. Минуты утекали сквозь пальцы, как песок, и одновременно растягивались до невообразимости. Фортинбрас крепко обнимал Пайпер, целуя её и лаская её тело, на выдохе говоря только том, как сильно он любит её.

Это было чистой правдой. Фортинбрасу потребовалось много времени, чтобы понять и принять это, и он всё ещё плохо разбирался в человеческих чувствах, но он точно знал, что любит Пайпер.