Мир Льда и Пламени

Трудно найти менее похожее на Наат место, чем длинная цепь клочков суши к востоку от него, именуемых Василисковыми островами. Названные в честь свирепых зверей, некогда их наводнявших, они долгие столетия остаются гнойной язвой Летнего моря – гнездом пиратов, работорговцев, наемников и убийц. Эти чудовищные отбросы человеческого общества стекаются сюда со всех уголков земли, ибо только здесь такие люди могут надеяться отыскать себе подобных.

171

. Пираты: проклятие Василисковых островов (худ. Джон Маккембридж

).

Жизнь на Василисковых островах грязна, жестока и, как правило, коротка. Жаркие, влажные, кишащие слепнями, песчаными блохами и пиявками – эти острова всегда считались местом, исключительно нездоровым как для человека, так и для животных. Развалины, найденные на острове Слез, острове Жаб и Топоре, указывают на некую древнюю цивилизацию, однако нам мало что ведомо о тех людях Рассветной эпохи, ныне исчезнувших. Если кто из них и смог дожить до появления на островах первых пиратов, то все они были преданы мечу и исчезли, не оставив и следа… кроме как, возможно, на острове Жаб, что мы обсудим чуть позже.

На острове Слез ущелья и черные топи прячутся меж иззубренных каменистых холмов и искривленных, обточенных ветром скал. На южном побережье этого острова (крупнейшего в архипелаге) сохранились развалины города. Основанный Древней империей Гиса, он в течение примерно двух столетий (либо четырех – это является предметом споров) был известен под названием Горгай, пока в ходе Третьей гискарской войны его не захватили валирийские повелители драконов и не переименовали в Гогоссос.

Но город оставался скверным местом – как бы его ни называли. Властители драконов высылали на остров Слез самых отпетых преступников, обреченных закончить свои дни в непосильном труде, а в подземельях Гогоссоса палачи изобретали новые виды истязаний. В «темницах плоти» применялась магия на крови, причем самого отвратительного свойства – животных заставляли покрывать рабынь, чтобы от них появлялись на свет уродливые нечеловеческие отпрыски.

Дурная слава Гогоссоса пережила даже Рок Валирии, а в течение Кровавого века этот мрачный город обрел такое богатство и могущество, что кое-кто даже называл Гогоссос десятым из Вольных городов. Но благополучие зиждилось на рабстве и колдовстве. Здешние рынки рабов могли сравниться в известности с торжищами гискарских городов залива Работорговцев. Однако через семьдесят семь лет после Рока Валирии их смрад дошел до самих богов, и в рабских бараках Гогоссоса зародился свирепейший мор – по острову Слез, а затем и по остальным Василисковым островам пронеслась Красная Смерть. Девятеро из каждых десяти жителей умерли в муках, истекая кровью из всех отверстий тела, в то время как их кожа сходила лоскутами, словно пергамент.

Доброе столетие после этого моряки избегали Василисковых островов. Лишь после того, как там стали селиться пираты, на острова вернулся и прочий люд. Первым на архипелаге поднял свой стяг Ксандарро Ксор из Кварта. Камни, найденные на острове Топор, он использовал для возведения у своей якорной стоянки угрюмой черной крепости. Затем пришло Братство Костей, оно поселилось в западной части архипелага, на острове Мух. С опорой на новые поселения Ксандарро и Братству стала прекрасно удаваться охота на торговцев, огибавших дымные обломки Валирийского полуострова. За какие-то полвека практически на каждом из Василисковых островов было свито по пиратскому гнезду.

Братство Костей в наши дни уже всеми позабыто, а о Ксандарро Ксоре напоминают разве что заброшенные укрепления на Топоре, но Василисковы острова по-прежнему остаются излюбленным прибежищем для морских хищников. Практически каждое поколение становится свидетелем тому, как флоты направляются к архипелагу, чтобы наконец очистить его от этой напасти. Особенно упорствуют на данном поприще волантийцы, нередко выступая в союзе с кем-либо из прочих Вольных городов. Некоторые из таких кампаний заканчиваются впустую – пираты, заблаговременно предупрежденные, успевают скрыться. Сотнями повешенных разбойников и десятками кораблей – захваченных, пущенных ко дну или преданных огню – знаменуются другие походы, ведомые более умелыми командирами. А один завершился так и вовсе бесславно: лиснийский капитан Саатос Саан, командовавший посланным для разрушения пиратских укреплений флотом, сам решил заняться грабежами и, объявив себя королем Василисковых островов, правил там в течение тридцати лет.