Мир Льда и Пламени

Септона Мармизона за проведение церемонии венчания отлучили от Святой Веры, и рьяные Честные Бедняки взялись за оружие. Всего двумя неделями позже они изрубили Мармизона в куски – когда того в паланкине несли через город. Сыны Воина начали укреплять холм Рейнис, превратив септу Поминовения в цитадель, способную выстоять против короля. Более того, Честные Бедняки попытались уничтожить Эйниса вместе с семьей непосредственно в замке – перебравшись через стены крепости и проскользнув в монаршие покои. Семья его милости сумела спастись только благодаря одному из рыцарей Королевской гвардии.

После встречи с такой опасностью Эйнис покинул город вместе с семьей, предпочтя бегство на защищенный Драконий Камень. Там Висенья посоветовала ему, взяв драконов, обрушить пламя и кровь как на Звездную септу, так и на септу Поминовения. Король же, неспособный принимать серьезные решения, всерьез расхворался – его живот сотрясали болезненные судороги, постоянно опорожнялся кишечник. К концу 41 года от З.Э. в противниках Эйниса оказалась уже большая часть государства. Угрожая сторонникам короля, дороги заполняли тысячи Честных Бедняков, а лорды дюжинами вооружались против Железного трона. Хотя Эйнису было всего тридцать пять лет, говорили, что выглядел он на шестьдесят, и великий мейстер Гавен уже отчаялся выправить его состояние.

Вдовствующая королева Висенья взяла на себя заботу о его милости, и на некоторое время здоровье короля улучшилось. Но потом, совершенно неожиданно, у Эйниса случился удар – после того, как ему сообщили о судьбе сына и дочери. Эйгон и Рейна были осаждены в замке Крейкхолл, укрывшись там после того, как их ежегодное путешествие прервало восстание против короны. Король умер три дня спустя и, как ранее его отец, был сожжен на Драконьем Камне – по древнему обычаю валирийцев.

Позже, после смерти Висеньи, выдвигалось предположение, что внезапная кончина короля Эйниса случилась от рук его мачехи, и о ней кое-кто поговаривал как о цареубийце и убийце родичей. Разве не предпочитала она во всем Мейгора Эйнису? Разве не было у нее стремления добиться правления собственного сына? Почему же тогда она решила лечить своего пасынка и племянника, если испытывала к нему такое отвращение? Висенью можно назвать женщиной многих качеств, но жалость, по всей видимости, не входит в их число. От этого вопроса нельзя с легкостью отмахнуться... как и ответить на него.

МЕЙГОР I

МЕЙГОР, ПЕРВЫЙ этого имени, вступил на престол в 42 году от З.Э., после неожиданной кончины своего брата, короля Эйниса. Вспоминают его больше как Мейгора Жестокого, и такое прозвище вполне им заслужено, ибо на Железный трон никогда не садился король более безжалостный. Его царствование и началось с крови, и завершилось ею же. Согласно хроникам, Мейгор находил удовольствие в войне и сражениях, тем не менее, очевидно, что более всего король жаждал насилия — насилия и смертей, и полной власти над всем, что полагал своим. Никто не мог сказать, что за демон им владел. Даже сегодня люди воздают благодарность за то, что тирания Мейгора была столь недолгой, ибо кто знает, как много знатных домов могло бы исчезнуть навеки лишь затем, чтобы утолить его жажду?

Об Эйнисе говорили, что мечом и копьем он владел вполне достойно – настолько, чтобы не опозорить себя, но не более того. А Мейгор уже побеждал в схватках бывалых рыцарей, когда ему было всего тринадцать. Славу он завоевал быстро: в 28 году от З.Э. на королевском турнире Мейгор выбил из седла трех рыцарей Королевской гвардии в поединках – подряд, одного за другим – а затем стал победителем в общей схватке. В шестнадцать лет его посвятил в рыцари сам король Эйгон, и Мейгор стал самым молодым в королевстве (на ту пору), удостоенным посвящения.

Едва лишь Эйнис был погребен, как Висенья оседлала Вхагар и полетела на восток, в Пентос, чтобы возвратить в Семь Королевств Мейгора, своего изгнанного сына. Мейгор на Балерионе пересек Узкое море, после чего провел на Драконьем Камне ровно столько времени, сколько ему понадобилось на коронацию – причем обручем своего отца из валирийской стали, а не более изысканным венцом брата.