Мир Льда и Пламени

По окончании переговоров в Старом дворце Солнечного Копья принц Дорна предложил Бейлору галеру, чтобы тот без труда мог вернуться в столицу. Однако молодой король отказался, настаивая, что Семеро велели ему идти только пешком. При дорнийском дворе опасались, что когда (а не если) его милость погибнет в дороге, принц Визерис сочтет это за повод для возобновления войны, и принц Дорна сделал все возможное, чтобы убедить дорнийских лордов, чьи замки находились на пути Бейлора, быть любезными и гостеприимными. И король, вновь поднявшись по Костяному пути, смог заняться вызволением Рыцаря-Дракона из заточения. Ранее его милость просил принца Дорна отдать приказ об освобождении Рыцаря-Дракона. Лорд Виль такое повеление получил, но выпускать принца Эймона не стал, а отдал ключ от клетки Бейлору и предложил самому им воспользоваться. До того Эймон сидел в клетке нагим, под палящим солнцем днем и на холодном ветру ночью, а ныне оказалось, что теперь к тому же под клеткой выкопали яму и заполнили ее множеством гадюк. Говорят, Рыцарь-Дракон умолял короля оставить его и идти искать помощи в Дорнийских марках, но Бейлор улыбнулся и промолвил, что он под защитой богов. А затем шагнул в яму.

Позже певцы клялись, будто змеи склоняли головы, когда мимо них проходил Бейлор, но истина совсем иная. Бейлор получил полдюжины укусов, прежде чем добрался до клетки, и открыл ее, уже падая без чувств. Рыцарь-Дракон, резким ударом распахнув дверь клетки, вытянул родича из ямы. По слухам, Вили делали ставки, пока принц Эймон старался выбраться из клетки с Бейлором на спине. Возможно, именно их жестокость дала Рыцарю-Дракону силы забраться на верхушку своего узилища и оттуда допрыгнуть до безопасного места.

059. Бейлор, не устрашаясь змей, спасает принца Эймона Рыцаря-Дракона (худ. Артюр Бозонне).

Спускаясь по Костяному пути, принц Эймон полдороги нес Бейлора на себе. Позже септон из деревни в дорнийских горах дал Рыцарю-Дракону одежду и осла, который повез дальше все еще не очнувшегося короля. В конце концов, Эймон добрался до сторожевых башен Дондаррионов. Оттуда их доставили в Черный Приют, где местный мейстер заботился о короле, как мог, прежде чем его милость отправили в Штормовой Предел для дальнейшего лечения. И, как сообщают, все это время Бейлор угасал, так и не приходя в себя.

Впервые король очнулся на дороге в Штормовой Предел, но и после того лишь невнятно шептал одни молитвы. Минуло более половины года, прежде чем он достаточно оправился для возвращения в Королевскую Гавань; и все те месяцы десница, принц Визерис, управляя государством, соблюдал мирный договор Бейлора с дорнийцами.

В тот день, когда Бейлор вновь смог взойти на Железный трон, ликовало все королевство. Но все мысли его милости по-прежнему устремлялись лишь к Семерым, и первые новые указы Бейлора, должно быть, сильно обескуражили тех, кто привык к вдумчивому ведению дел Эйгоном III, благодушному попустительству Дейрона I и проницательному руководству Визериса. Король, женатый со 160 года от З.Э. на своей сестре Дейне, принялся убеждать верховного септона расторгнуть их союз. Бейлор заявил, что этот брак, заключенный до его восхождения на трон, никогда не был консумирован.

Но и того ему было мало – король после расторжения брака решил создать у себя в Красном замке, в отдельном здании (позже прозванном Девичьим склепом) собственный «Двор Красоты» и поселить там Дейну и младших сестер, Рейну и Элейну. Его милость объявил, что желает уберечь их невинность от греховности этого мира и похоти нечестивцев, однако стоит задать вопрос – не сам ли король испугался искушения их красотой?

Хотя против этого были и придворные, и сами принцессы, и Визерис, дело было сделано, и дочерей Эйгона III заточили в самом сердце Красного замка. Лорды и рыцари, чтобы выслужиться перед Бейлором, присылали в столицу девиц – только им одним и довелось быть компаньонками принцесс.

Протесты зазвучали гораздо громче, когда Бейлор пожелал запретить в Королевской Гавани проституцию. Никто так и не смог доказать королю, сколько неприятностей последует за таким решением, и из города выдворили более тысячи (по слухам) блудниц вместе с их детьми. Бейлор предпочел не заметить возникшие из-за этого беспорядки, поскольку все внимание отдал своему новому замыслу – величественной септе, которую решил возвести на холме Висеньи. Как утверждал его милость, эту септу он узрел в видении, и можно считать, что король первым увидел Великую септу, хотя строительство завершилось лишь спустя многие годы после его смерти.

060. Великая септа Бейлора (худ. Марк Симонетти).