Мир-ловушка

Он отдал огонек Шертону, расстегнул затейливо-фигурные пряжки страховочных ремней и потянулся за своим мешком.

– Значит, Омфариолу в Панадаре уравновешивает Нэрренират? – выпалила Роми.

– Да, – подтвердил Шертон. – Только она. Остальные боги разбежались по другим мирам, где равновесие не нарушено. Омфариола собирается наложить на людей в Панадаре заклятье подчинения, для этого ей и понадобился конец света. Подкрепленное болью и смертью, это заклятье будет иметь громадную связывающую силу. Мы должны опередить ее. Надо притащить Нэрренират в Панадар до истечения месяца Поющего Кота.

– Так времени много… – заметил Лаймо, осторожно выбираясь из кресла. И вдруг замер: – Она же съест нас! Прогневалась, наверно, что мы бросили ее в зверинце…

– Вот-вот, – кивнул Шертон. – Один из тех вопросов, которые стоит обсудить загодя. Мы должны заключить с богиней договор: мы ее спасаем – она обязуется не причинять нам вреда.

– А она будет соблюдать условия договора? – все так же невнятно спросил маг.

Он достал из мешка лакированную баночку с белой творожистой массой и сейчас втирал снадобье в свой прокушенный язык.

– Думаю, будет. Я не рискнул бы поверить на слово Мегэсу, Карнатхору или той же Омфариоле, но у Нэрренират не самая худшая репутация.

– Интересные у вас в Панадаре добрые божества… – завинчивая крышку, покачал головой Бирвот.

– Омфариола называет себя доброй и светлой, – пожал плечами Шертон. – Вероятно, она искренне считает себя доброй и светлой. Но названия – это всего лишь названия, не более того. Слова. Ладно, мы отвлеклись. Еще одна важная деталь: ни в коем случае нельзя рассказывать Нэрренират о том, что сейчас творится в Панадаре. Сама увидит, когда вернемся домой.

– Почему нельзя? – удивился Лаймо, устроившийся на полу возле переборки.

– Если богиня поймет, что она позарез нужна людям Панадара, она сразу же начнет диктовать нам условия. Поэтому пусть считает, что это мы оказываем ей услугу, а не наоборот. Скажем, что врата-выход работают нестабильно, чтоб у нее не было искушения опять напиться и устроить задержку…

– Никто не знает, стабильно или нет они работают, – вставил маг.

– Тем более. Потом я предложу ей первым делом заглянуть в Панадар, в Нижний Город. Когда она увидит, что стало с ее эстакадой, она размажет добрую Омфариолу по всем шести измерениям.

– По шести? – хмыкнул Бирвот. – В наших древних книгах речь идет о четырех пространственных измерениях.

– А в наших написано, что их то ли пять, то ли шесть, – сказала Роми. – Большинство ученых считает, что шесть, потому что четное число солидней.

Сунув руку за пазуху, Шертон вытащил цилиндрический кожаный футляр и протянул ей:

– Вот приговор.

Роми развернула тугой свиток, дважды прочитала текст. Оправдана, обжалованию не подлежит. Алые сургучные печати, императорская и Высшей Торговой Палаты. Золотая магическая печать Храма Правосудия. Теперь она может вернуться домой, на Идонийские острова… Или нет, не может. Есть ведь еще Ицналуан, которого на нее натравили. И Нэрренират. А кроме того, она не хотела расставаться с Арсом.

– Спасибо.

Она сунула документ обратно, закрыла футляр, нажав с двух сторон ладонями.

– Лучше оставить его в машине, чтоб не потерялся, – посоветовал Шертон.

Черноту за иллюминаторами разбавило слабое свечение. Никто не знал, откуда берется в этом мире свет: исходит ли он от солнца, спрятанного за многочисленными слоями облачной ваты, или от каких-то иных источников… Или, как верят местные жители, светятся сами облака? На этот вопрос даже Бирвот не мог ответить. Снаружи разлилась водянисто-серая мгла, кое-где наметились более темные вертикальные полосы – стволы ачанхов.

– Мы там, где надо, – сказал Бирвот. Он держал перед собой на ладони круглую стеклянную коробочку с прозрачной жидкостью и суматошно вертящейся серебристой рыбкой. – Надеюсь, не очень далеко от Суамы. Вот это у меня указатель сторон света, но почему-то не работает… Возможно, в ваших приборах все же сохранилась какая-то слабая магия, и она заставляет рыбу плясать.

– А рыба настоящая? – Лаймо привстал, вытянув шею.

– Железная.

– Железо тянется к железу, – припомнил Шертон. – Его много в корпусе машины. Когда выйдем наружу, рыба успокоится.

Бирвот убрал указатель в карман.

– Интересно, я никогда не общался с богами. Я хотел бы включить в договор с Нэрренират кое-какие свои пункты… Имеющие значение лично для меня.

– Конечно, – отозвался Шертон. – Хорошенько обдумайте формулировки. Они должны быть предельно ясными и однозначными, богиня весьма искушена во всяких уловках.

Светало. За иллюминаторами прорисовался кустарник, покрытая желтоватым мхом почва, пучки травы, пятнистые колонны-стволы, уходящие ввысь, в туман. Знакомая картина.

Наскоро позавтракав, люди выбрались наружу. Бирвот наложил на машину заклятье, меняющее видимость, и теперь она выглядела, как еще один куст посреди мшистой поляны.