Мир – Магия

– Точно, – кивнула Руни и, вынув из кармана поблескивающую фигурку кубка, аккуратно опустила ее на полированную поверхность стола. Немного помолчала, размышляя как бы подступиться к поставленной перед ней задаче, как ее учил профессор, а потом сдалась, вздохнула и призналась. – Не могу понять, что делать? – она растерянно взглянула на учителя. – Если я сейчас начну колдовать, то боюсь, просто повторю привычные заклинания…

– Скорее всего, – подтвердил профессор, – и это будет вполне логичным поступком.

– Но мне же не надо использовать их? – смутилась Руни. Ох, уж эти вечные загадки профессора…

– Разумеется, нет, – старый маг скрестил руки на груди. – Тебе необходимо лишь понимать цель. Держать в голове то, что необходимо достичь. Как с перемещениями. Только цель важна.

– Ясно, – девочка вздохнула, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на колдовстве. – И…. – фигурка превратилась в солонку.

– Нет, – прокомментировал результат профессор. – Это просто иллюзия. Вот, смотри, – он легко коснулся кончиком пальца до выдуманной поверхности солонки, и та тут же пропала, оставив вместо себя металлический кубок, – я применил стандартную отмену. Если бы была петля…

– Она бы не пропала, помню, – Руни вновь приготовилась.

У нее не получилось раз пятнадцать, но девочка уже спокойно относилась к таким неудачам. Она сделала еще пару безуспешных повторений, прежде чем профессор вдруг не остановил ее и не сказал.

– Попробуй не закрывать глаза, Руни.

Руни в ответ крайне удивленно посмотрела на учителя.

– Как… – она впервые в жизни слышала, что кто-то предлагает колдовать серьезные вещи, не закрывая глаз и не на поле для трибола. Это звучало непривычно и даже дико.

– Попробуй, – настоял профессор.

– Э-э-э… хм… – Руни занервничала. – Браза…

Руки вспотели, стали неприятно липкими. Она машинально провела ими по штанинам джинс, потом подняла голову и в упор уставилась на маленькую модель кубка. На мгновение ее взгляд потерял остроту, и комната будто куда-то уплыла, размылась, растаяла в воздухе. Однако не успела Руни даже осознать происходящее, как все вернулось назад. И перед ней на столе теперь весело поблескивало в лучах солнца прозрачное стекло наполовину наполненной солонки, а где-то там, на заднем плане, среди размытых цветных пятен от ярлыков книг, расставленных на стеллажах, отчетливо выделялось довольное, слегка улыбающееся лицо профессора. Ее губы автоматически улыбнулись в ответ. Затем привычным, ленивым движением пальцев Руни сдвинула солонку к краю, облегченно выдохнула – иллюзия не пропала.

Кажется, все-таки получилось. И стоило признать, чувствовать это было непередаваемо…

Дни первый судебных слушаний наступили для Руни незаметно. Из-за частых занятий с профессором она практически полностью выключилась из реальной жизни. Порой девочка целыми днями не вылезала из библиотеки, где с каким-то голодным неистовством поглощала огромные объемы новой для себя информации, в которой сейчас чувствовала особую нехватку. Да и Гвин теперь заходила к ней значительно реже – начавшийся академический год свел их общение почти до минимума. В первые недели сентября грусть по университету особо сильно тревожила Руни. Она постоянно ловила себя на том, что мысленно фантазирует о той, сейчас недоступной для нее жизни: думает про лекции, новые предметы, представляет знакомые коридоры корпусов, сосредоточенную тишину библиотеки в поздние вечерние часы, сдувающий с ног ветер на университетской площади, пытается угадать изменились ли за лето одногруппники и друзья: Орза, Арт, Марк, вспоминает прошлогодний сентябрь, когда они все еще только стояли на пороге этой новой жизни, но уже остро чувствовали ее непривычный, незнакомый, пугающий, манящий дух. Да, тогда все было совсем по-другому, тогда Руни даже и представить себе не могла, что через год для нее все изменится вновь. Тогда она была уверена, а теперь, кажется, совсем потерялась в этом сумасшедшем круговороте событий.

Интересно, спрашивают ли о ней ребята? Помнят ли ее в трибольной сборной? Эх, трибол… Страница, которая однозначно для нее закрыта навсегда. Еще в одном из самых первых разговоров Руни спрашивала Лоннала про возможность вернуться в команду, но адвокат прямо ответил, что вероятность этого крайне мала, что, если рассуждать без пристрастия, то ей скорее всего даже придется сменить направление обучения на менее «магическое», потому что без ограничений на использование магии они точно не обойдутся. Однако Руни и без Лоннала знала – в трибол она точно больше играть не будет, слишком уж велик шанс «проколоться» с магией вещей. Жизнь и свобода точно дороже всех чемпионатов и матчей. Но смириться с этим было очень тяжело, даже несмотря на то, что Руни вроде бы и так попрощалась со сборной, вроде бы еще после школы решила завязать с играми. Однако тогда все было не окончательно решено, оставался путь отступления, которого теперь не стало. А ведь, Грэм был почти прав, сказав ей однажды, что трибол – это их жизнь, и зря она так набрасывалась на него с критикой, друг всегда отлично понимал ее.