Читаем Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век полностью

Один из редакторов радикального журнала «Nation» писатель Линкольн Колкорд писал Буллиту 29 мая 1919 года из Нью-Йорка: «Я не могу и передать Вам, как нас всех здесь обрадовало Ваше письмо президенту. Примите, пожалуйста, мое полное одобрение и сердечные поздравления в связи с правильностью Вашей позиции в этом деле. Вы должны знать, что в Америке эта ситуация получила полное публичное признание… Все газеты в передовых статьях цитируют из Вашего письма». Однако, писал он позже, 16 сентября, их общие друзья теперь считали Буллита «бесчестным молодым человеком». Сам Колкорд с этим не соглашался: «Я представляю себе, что Вы натолкнетесь на такого рода критику во всех салонах Нью-Йорка, которые считают себя либеральными. Ради Бога, не принимайте этого всерьез».

У Вильсона и его любимого создания – Лиги Наций – было много врагов. Буллит стал, однако, первым американцем, кто публично продемонстрировал несправедливость Версальского договора и предсказал, что этот мир ведет к новой войне. Показания Буллита помогли консервативным сенаторам, убежденным врагам Вильсона провалить ратификацию Версальского договора. Америка не стала членом Лиги Наций, созданной личными усилиями ее президента; без Америки эта международная организация оказалась неспособной ни поправить мир, ни предотвратить войну. После подписания Версальского мира прошло почти сто лет. Выводы Кейнса и Лансинга, Фрейда и Буллита – о неспособности Лиги Наций сохранить мир и об унижении Германии как важном (хотя и не единственном) факторе, который вел к новой войне в Европе, – подтверждены историей. Верен и собственный вывод Буллита, с которым соглашался Фрейд, но вряд ли согласился бы Кейнс: что отказ Вильсона рассмотреть предложения русских большевиков был самой большой ошибкой Парижских переговоров.

Совместная книга о Вудро Вильсоне, написанная Буллитом вместе с Фрейдом, в большой степени посвящена разбору ошибок Парижских переговоров; многие позднейшие письма Буллита и его донесения Рузвельту содержат деликатные предупреждения о том, что эти ошибки не должны повториться. Американские стратеги, заканчивавшие Вторую мировую войну – Рузвельт, Маршалл, Паттон, – получили военно-политическое образование, когда молодыми людьми заканчивали Первую мировую войну. Все они, включая и самого Рузвельта, стремились выиграть новую войну, готовясь к старой; они стремились избежать ошибок Вильсона и их повторяли. «Как мы выиграли войну и проиграли мир», так называлась самая известная из послевоенных статей Буллита, построенная на печальной аналогии между провальными переговорами Версаля и Ялты.

Америка училась на своих ошибках и она завершила Вторую мировую войну способом, который был противоположен ее способу завершить Первую мировую войну. Отказ Америки и всех ее союзников, кроме СССР, от аннексий и контрибуций; план Маршалла, финансировавший реконструкцию Европы американскими деньгами; Бреттон-Вудская финансовая система, защитившая послевоенные страны от инфляции (одним из ее авторов был Кейнс); создание процветавшей, хоть и разделенной послевоенной Германии – все это вдохновлялось горьким опытом Версаля, желанием избежать его ошибок, a может, и исправить их. Намерения вновь были благими. На деле, однако, парализованный Рузвельт, уступивший Сталину в Ялте, навязчиво и не вполне сознательно, будто в акте фрейдовского повторения, воспроизвел парижскую «капитуляцию» парализованного Вильсона. И, как стало понятно еще позднее, Организация Объединенных Наций воспроизвела многие черты вильсоновской Лиги Наций.

В апреле 1922 года Германия и Россия заключили в итальянском городке Рапалло новое сепаратное соглашение. Денонсируя условия Брестского мира, они отказывались от взаимных претензий и переходили к сотрудничеству в экономической и военной областях. Рапалльское соглашение заложило основы секретному перевооружению Германии. Военное сотрудничество с Советским Союзом позволило Германии уклониться от ограничений Версальского мира, а российские и украинские ресурсы – уголь, руда, нефть, зерно – восполнили ей потерянный Эльзас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное