Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век

Буллит все время торопился, а Рузвельт все время опаздывал. Президента связывало многое: Конгресс, общественное мнение, каким он его видел, и воспоминания о Первой мировой войне, закончившейся Версалем. Только когда немецкие танки и бомбы уничтожили французские укрепления, считавшиеся верхом военного искусства, в Вашингтоне поняли, что Буллит был прав: поражение европейских союзников будет означать господство «тоталитарных государств» над Европой, войну в Атлантике и германское вторжение в Америку. Парадоксально, что о возможности японской атаки задумывались меньше. Буллит любил говорить о будущем, но его пророчества далеко не всегда подтверждались. Так, в декабре 1937-го он писал Рузвельту, что японское наступление на СССР кажется ему вероятным, а вот японская атака на США – полной чепухой. Но все же он давал верный совет вовлечь Японию в гонку вооружений на море; это истощит ее и сделает менее вероятным начало войны в Китае.

Сухопутная армия США совсем не была готова к войне; зато флот, значительная часть которого базировалась на Гавайях, в Перл-Харборе, был отличным. Он мог защитить Америку от германских крейсеров; но что если, разбив Францию и Англию, нацисты завладеют их флотами и поведут соединенную армаду через Атлантику? В мае 1940-го Рузвельт просил Буллита начать переговоры о том, чтобы французское правительство подготовило вывод своего флота из Средиземного моря в Африку и Вест-Индию с тем, чтоб он не достался немцам, побеждавшим на суше. Более того, Буллиту предлагалось с особой секретностью начать такие же разговоры о судьбе британского флота. На деле после капитуляции Франции некоторые из кораблей ушли в Англию и Египет, другие были уничтожены британским флотом, а несколько потоплены самими французскими моряками. Зато Буллит договорился об эвакуации в Америку французского золотого запаса.

В 2.50 ночи 1 сентября 1939-го Рузвельта разбудил звонок Буллита. Он звонил из Парижа, чтобы сообщить президенту о том, что немецкие самолеты бомбят Варшаву и несколько дивизий перешли польскую границу. «Понятно, Билл», ответил Рузвельт. «Вот и началось. Да поможет нам Бог!» [173]. То, что последует за этим, Буллит знал лучше Рузвельта: вoйна станет мировой. В письме от 8 сентября он просил Рузвельта отозвать его к ноябрю, найдя ему место в кабинете министров. Он хотел место министра обороны (Secretary of War), в крайнем случае министра военного флота. Но Рузвельт, поколебавшись, назначил на эти важнейшие места двух республиканцев, сформировав коалиционный кабинет, на который мог опереться в момент кризиса. Буллит остался в Париже, и о начале вторжения СССР в Финляндию в Вашингтоне тоже узнали из его телефонного звонка. После начала «зимней войны» именно Буллит затеял сложную дипломатическую игру, в результате которой Советский Союз по просьбе Финляндии исключили из Лиги Наций. В декабре 1939-го Буллит со слов Даладье сообщал Рузвельту о том, что немцы будут наступать через Голландию и Бельгию: их знаменитый маневр в обход линии Мажино не был такой уж неожиданностью. Он предсказывал скорые бомбардировки Парижа и рекомендовал всем американцам покинуть город. И бесконечно повторяясь, он просил у Рузвельта самолеты. Теперь цифра, необходимая для борьбы с Германией, возросла до 10 000 самолетов в течение 1940 года для Франции и Англии [174].

Париж бомбили, но и под бомбами Буллит писал Рузвельту увлекательные письма, искусно смешивая просьбы со сплетнями. Самой скромной стала просьба прислать двенадцать пулеметов для обороны посольства, и она была удовлетворена. Чувствуя себя на войне, Буллит терял терпение в разговоре с начальством. «Вы не можете больше терпеть некомпетентность индивидов и организаций, из-за которых американская помощь не достигает умирающих французских мужчин, женщин и детей», писал он президенту. В марте 1940-го Буллит вступил в скандальную перепалку с Джозефом Кеннеди, американским послом в Лондоне. В присутствии Буллита Кеннеди говорил журналистам в Белом Доме, что Германия скоро выиграет войну, а Франция и Великобритания «провалятся в ад». Буллит тут же при тех же журналистах обвинил Кеннеди в нелояльности президенту, которому они оба служили, и посоветовал ему «заткнуться». После обмена еще несколькими любезностями оба покинули помещение.

А немцы приближались к Парижу быстрее, чем кто-либо ожидал. Телеграммой от девятого июня Рузвельт приказал Буллиту покинуть город вместе с французским правительством. О том же писал ему госсекретарь Халл, который надеялся, что Буллит поможет своему другу премьер-министру Полу Рейно увезти правительство, флот и остатки армии в Северную Африку, чтобы оттуда воевать с немцами. Все посольства, кроме американского, покинули город, следуя за правительством. По аналогии с Парижской коммуной 1871 года правительство Даладье ожидало, что накануне вступления немцев в Париж в городе начнется коммунистическое восстание; верил в это и Буллит.