Мир Мрака 2027

  Я осоловелым взглядом ещё посмотрел на него, после чего на лице почувствовалось ледяное прикасание слабого радиоактивного ветерка, колющегося принесёнными с осадочного слоя мелкими дождинками, и я, наконец, проснулся. Взгляд стал осмысленным. Я проанализировал в голове, что произошло. Затем понял, что в зубах больше нет сигареты, и в первые секунды начал шарить вокруг себя в поисках белого, с золотистым, цилиндра, однако спустя мгновение осознал, что это глупая и несуразная идея, и подвинулся к Антону: надо было помочь Гоше.

  – Блин, а это очень даже нехорошо, – тихо сказал, рассматривая ступню, молодой напарник.

  – Что такое? – поинтересовался я.

  – Это гвоздь, причём, судя по шапке, довольно немалый, сантиметров семь точно будет.

   Я присвистнул. Это было действительно плохо.

  Посмотрел на Гошу. Он лежал, закрыв глаза, и с измученным видом держался за неожиданно потревоженную челюсть. Дышал часто и громко, но рта не раскрывал, поэтому из-под носа то и дело уплывали небольшие клубы пара. Из темных пятен пошла кровь, из глаз – слёзы. Фаланги пальцев рук были синими, на белой повязке, опоясывающей чело, виднелось бурое пятно. В общем, он и так натерпелся, а тут ещё это.

  – Я знаю, как это вытащить, только надо перетащить его под какой-нибудь навес, или хотя бы какую стенку, чтобы от ветра укрывала, – сказал Антон. Затем, обращаясь к раненому, спросил: – Продержишься?

  Тот, чуть простонав, коротко и неуверенно кивнул. Вдруг мне стало его жалко, жалко этого старого, измождённого человека. Но это было очень странно, ведь раньше мне никогда не было жалко Гоши. Хотя, раньше я и никогда не видел его таким… Эх, как же всё меняется.

  Мы приподняли его над землёй и с трудом пронесли пару метров. Когда из тумана выплыл бордюр, нашей радости не было придела. Однако, подойдя к нему, нашему взору открылось ещё одна деталь: слева находилась арка подземного перехода, стёкла были все начисто выбиты, однако внутри можно было спрятаться. Я пошёл разведать и, подойдя ближе и взглянув в его нутро, увидел внизу отблески небес – вода. Причём доставала она примерно до ступени пятой, поэтому этот вариант отбрасывался. Но он не был последним: пройдя ещё метров десять, мы разглядели выплывающую из пелены бревенчатую постройку. С опаской приблизились, и обнаружили, что это был отнюдь не какой-то дом деревенского типа. Раньше, видимо, это было некое заведению, ресторан или что-то подобное, подумал я об этом из-за вывески над входом, с рамы которой хаотично свисали потрескавшиеся диоды, не так давно освещающие ранее видимую надпись.

  Входить внутрь не решились, тем более дверь была заперта, а окна закрыты решётками в готическом стиле (точно ресторан), так что сели просто под стеной здания.

  Антон начал приготавливаться к предстоящей операции. Я же решил перекусить: всё равно от меня, в данной ситуации, толка мало. Лучше доверю всё знающему человеку.

  Парень достал фляжку, смочил головку гвоздя, затем, взяв платок и скомкав его, дал Гоше, сказав: “Засунь в рот: будет больно”. На мгновение глаза Георгия расширились, но, сообразив, что на данный момент другого выхода нет, он нехотя взял кляп и зажал между зубов. “Хорошо было бы палку какую засунуть, – подумал я. – Да вот только опасно, всё вокруг радионуклидами провоняло, так что рисковать лучше не стоит”.

  Антон принялся медленно доставать гвоздь из пятки, последовательно смачивая выходящий стержень водкой. Раненый мгновенно вспотел, из глаз пошли слёзы, он хрипел и стонал одновременно, пальцы, тянущиеся к источнику боли, но сдерживаемые волей Гоши, загребали сырую землю под собой.

  От одного вида этого зрелища, всё внутри меня мгновенно сжалось. Какую же боль он сейчас испытывает?... Нет, лучше об этом не думать.

  Не в силах есть, я отложил только открытую банку тушёнки. Кстати, на это дело, открывание банки, у меня ушло больше времени, чем обычно: следы переохлаждения ещё остались и не давали о себе забыть, а это очень нехорошо. Всё делалось медленно, лениво, неестественно. А от скорости моего тела зависит моя жизнь…