Мир на двоих

Женщина присаживается в кресло качалку и накрывает себя и Кая пледом. Он начинает плакать, отчего мать устало вздыхает. Измученная желанием поспать, она кормит своего ребёнка, и тот перестаёт кричать.

Комната вокруг гаснет, я оказываюсь во тьме и передо мной только кресло с мамой и её ребёнком. Она тихо-тихо и медленно напевает ему колыбельную, у неё мягкий и нежный голос, который приятно слушать, он успокаивает и дарит чувство безопасности. Кай смотрит на свою маму и пьёт молоко, пока она устало улыбается и целует его в лоб, а потом в маленькую ладошку. Малыш тянет свою пухленькую ручку к её груди и в момент, когда касается, женщина кривится и вдыхает полной грудью, глаза с пышными ресницами распахиваются, становятся отстранёнными, безжизненными, словно кто-то забрал из них весь свет и она не успевает оттолкнуть ребёнка в момент, когда начинает задыхаться. Вижу как темнеют вены на её коже, словно сама тьма бежит в руки Кая, а потом она засыпает. Её руки виснут по швам и ребёнок скатывается на пол. Я бросаюсь вперёд в желании поймать его, но он проходит насквозь и ударяется об пол. Комната вокруг мигает от крика ребёнка, а мать не дышит.

Он убил её…

Она была так измучена, что не успела ничего сделать, не успела спасти себя.

В помещение вбегает отец, его громкие шаги приглашают даже крик Кая. Он не обращает внимание на ребёнка, он хватает за руку женщину и пытается разбудить её. Но я не вижу, чтобы он плакал или переживал о смерти своей жены, нет… Он злится, мужчина в ярости. Отец хватает ребёнка на руки и хочет швырнуть, но сдерживается и кладёт того в кроватку выбегая из комнаты и громко хлопнув дверью, пока малыш лежит на развёрнутых простынях весь красный от слез и криков.

Деревянная кроватка с высокими бортиками и мягкой периной раскачивается от крика Кая в разные стороны, а безжизненное тело его матери продолжает лежать в кресле обретя вечный сон.

Меня выкидывает из воспоминания с такой скоростью, что от этого начинает кружится голова и такое ощущение, что кто-то ударил в живот со всей силы. На языке появляется металлический привкус.

Свечи не горят. В гостиной полностью темно, хотя я знаю, что за окном максимум начала дня. Надо мной склоняется Кай. Он сжимает свои ладони и его ногти протыкают кожу. Джонс из всех сил сдерживает эмоции.

— Ты же знаешь, что это не твоя вина? Ты был так мал… — шепчу я протягиваю руку вперёд.

— Знаю, я не виню себя. Я был ребёнком и по сути даже не должен был помнить этот момент своей жизни, но отец решил, что должен вернуть мне воспоминание, специально, чтобы я знал, что паразит — всегда монстр.

Мне так жаль… Я соболезную… Я сожалею… Нет, эти слова не сделают легче.

Я проснулась сегодня в таком состоянии, что мне хотелось убить Кая, наказать его за всю ложь, за то, что не сказал, что здесь с нами убийца моей матери. Но теперь мне кажется, что он и сам об этом не знает, что два паразита никогда не пересекались.

Возможно, это очередной способ обмануть меня. Уловка или розыгрыш. Мне всё равно.

Я имею право не контролировать свои чувства, имею право действовать безрассудно. Я имею право делать то, что мне хочется в этот момент. А больше всего мне хочется обнять Кая.

Как легко пробудить во мне жалость, но это не важно. Мой выбор повестись на то, что я сейчас хочу.

Сожаления на потом. Всё оставь на потом. Я живу сейчас, и я хочу насладиться этим — сейчас.

Я встаю перед Каем на колени и крепко прижимаю к себе. Его голова лежит на моём плече. Он всё ещё сдерживается, хотя я знаю, что ещё чуть-чуть и он заплачет.

— Поплачь. Это не заберёт твою боль, но высвободит твои чувства, поэтому поплачь. Я никогда не осужу тебя за это и никогда не надавлю на больное место, — шепчу я. — Я на твоей стороне.

Руки Джонса крепко обивают мою талию, сжимаю её в тисках. Слезы стекают на мою футболку, пока я осторожно глажу его по спине.

Ему так больно, он так сильно трясется, что моё сердце разрывается от противоречивых чувств. Такое ощущение, что вся его боль теперь и моя тоже. Мне хочется прикрыть его спиной, хочется стать защитой. Мне самой то защита нужна, настолько я в данный момент бесполезна, но с ним я чувствую себя сильной, с ним я чувствую, что могу жить.

— Кай, как только выберемся отсюда, — начинаю я, — убьём твоего отца, убьём за то, как он поступил с тобой, за твою мать и за то, что он бесполезный кусок дерьма.

Парень усмехается сквозь слезы и я осторожно поднимаю его лицо в своих ладонях. Наши глаза встречаются. Пожалею ли я сделав это? Я не стала долго думать и просто накрыла его губы своими. Мягкий поцелуй и привкус соли на его губах запомнятся мне навсегда. Сломанные паразит и ведьма стоят на коленях в темноте и дарят друг другу хоть каплю тепла.

Глава 21. Палата

Прошлое.