Мир на двоих

Мужчина отпустил женщину и подтолкнул её дальше, после чего в месте, где недавно ещё была дыра от треснувшего льда — всё стало таким, каким было до.

Мои попытки раскопать снег и проследить за тем, как её тело удаляется всё дальше — закончились ничем. Я бил лёд, сняв рукавички, бил, пока всё вокруг не окрасилось в кровь, пока отец молча наблюдал за мной и ждал, когда я выдохнусь.

Боль такая сильная и необузданная охватывала мозг, но не тело, от холода оно перестало нормально функционировать. Мне казалось, что даже слезы становились ледяными каплями и падали на кожу разрезая её. Замёрз даже язык, из-за чего крики выходили непонятными, а слова были похожи на набор никак не связанных между собой букв.

— Закончил? — отец стоял надо мной протянув руку.

Я испугался и отступил назад.

— Хватайся, иначе закончишь как она, ты же не умеешь плавать, помнишь? — он присел на корточки и внимательно заглянул ко мне в глаза. — Если хочешь жить, то пошли домой.

Он махнул, чтобы я шёл за ним и самое страшное, что я пошёл. Я не хотел умереть, всё во мне переворачивалось от этой мысли. Мою душу воротило от самого себя же, но страх подобный цунами волной отправлял меня идти за мужчиной жизнь с которым не отличается от ночного кошмара.

Все последующие дни, как только я слышал, что отец вошёл в дом, слышал скрип деревянного пола под подошвой его тяжёлых ботинок — я прятался под кровать, стараясь даже не дышать. Но он почти не трогал меня полгода после смерти матери, словно давал мне время на размышления, на принятие. Это отнюдь не было жалостью или желанием защитить меня от очередной боли, просто он дал мне мысль, что я смогу выбраться от него без вечных побоев, а через полгода он напомнил, что бывает, когда тот не в настроении, что бывает, когда ему просто скучно. Он знал, что дать жертве отдохнуть, отвыкнуть от мучений — это ещё большая пытка, чем бить её каждый день. Отец дал надежду, а потом вырвал её из моих рёбер, наслаждаясь звуком моего разбитого сердца.

* * *

Я рассказал Миралане эту историю, рассказал не упуская деталей и от этого маска спокойствия на её лице сразу же треснула. Девушка была в ужасе, словно сама пережила все те моменты, словно это была её жизнь.

Но она даже не подозревает о том, что я не стою ни капли её жалости, ведь именно я лишил её матери, как когда-то лишили меня моей. Я убийца, который разрушил жизнь маленькой девочке. Весь её ад — создал я. Мы с отцом ничем не отличаемся друг от друга, кроме одного момента. Он никогда не врёт, он остаётся монстром до конца, я же трус неспособный открыть ей эту правду, потому что хочу остаться рядом, потому что хочу её любви, которую не заслуживаю. Эгоизм меня погубит. Но она первая с кем я чувствую себя комфортно, первая с кем я хочу быть рядом, я цепляюсь за неё, как за спасательный круг, но боюсь, что я колючка, которая проткнeт этот круг и утащит нас обоих на дно.

Глава 30. В путь