Мир на изломе истории. Хроники геополитических сражений

После взятия власти большевиками, на межконфессиональное единение было обращено особое внимание. И. Сталин, являясь наркомом национальностей, 20 ноября 1917 г. подготовил обращение СНК «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока». В нем отмечалось, что отныне национальные и культурные учреждения мусульман объявляются неприкосновенными и свободными, устройство национальной жизни – дело самих мусульман. Мусульманской умме был возвращен древний Коран Османа как «священное сокровище и достояние всего мусульманского мира». Но федерализации по религиозным основаниям, конечно, не допускалось. Однако последующие события в России и, особенно, отстранение русского народа от реальной политической власти и захват власти сионистскими структурами привели к репрессиям православных и мусульманских священнослужителей, разгрому церквей и мечетей, демонизации религии.

Ошибки в «Восточном вопросе», когда Россия выступала на стороне Турции по греческому и балкано-славянскому вопросам, отдавая православных на заклание туркам и англичанам, ослабили внешнеполитическую сторону конструкции «Москва – Третий Рим». В результате православная Болгария воевала в Первую мировую против России. Таким образом, можно наблюдать в политике Николая II определенную эрозию и отход от геополитической доктрины Третьего Рима и евразийской государственной основы, заложенной Иваном Грозным, Петром I и Екатериной II. Окружение государя и значительная часть элиты двинулись на Запад, в дикий капитализм, народ оставался со своими проблемами и со своим социализмом в Евразии. И это движение властвующей элиты на Запад, в духовно враждебную Европу, никоим образом не воспринималось ни русским народом, ни тем более мусульманами и другими коренными народами империи. Власть, прозападная интеллигенция, подрубали евразийское основание державы, выстроенное на единстве православно-славянского и евразийского (русско-тюркского) геополитического вектора развития. Бросившись в объятие Западной Европы – Латинского Рейха, российское самодержавие предавало русскую геополитическую традицию противостояния с вечно враждебной политической и религиозной средой.

Добавим к этому еще один неблагоприятный штрих: тесные отношения ранних периодов с Германией и Австро-Венгрией позволили привлечь в российскую армию большое количество немецких и австрийских офицеров (их всех называли немцами), питавших одновременно любовь к России и ненависть к Англии и Франции. Накануне Первой мировой войны в передовых частях действующей русской армии число офицеров-немцев составляло до 15, а в лейб-гвардейских – до 50 %. Воевали они в подавляющем большинстве честно и мужественно. Но представим себе, на кого списывали поражения и большие потери солдаты действующей армии? Конечно, на офицеров немецкой национальности. Поэтому включение в мировую войну, да еще на стороне вечных противников, было главной геополитической ошибкой российского государства. А.Е. Вандам в 1912 г. в записке военному министру России, давая мощный геополитический анализ мировой ситуации и международному положению России, убеждал, что от приближающейся войны России следует уклониться, так как в ней российских интересов не просматривается, а обещания, в том числе по вопросу проливов Босфор и Дарданеллы, никогда англичанами выполнены не будут. Его знаменитая фраза: «хуже войны с англосаксом может быть только дружба с ним», звучит и сегодня весьма актуально. Но к мнению выдающегося русского аналитика власть не прислушалась: Россия взвалила на себя главную тяжесть войны. Французский военачальник, главнокомандующий французской армией на первом этапе войны маршал Фош свидетельствовал: «Если бы не жертвенное наступление русских, Франция была бы полностью разбита уже через месяц».