Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы

Замедление движения советских войск было связано скорее с военно-стратегическими обстоятельствами, чем с политическими. Военная тревога мая началась до того, как советское командование успело перебросить достаточное количество войск для подготовки упреждающего удара. Пришлось придерживать войска в резерве. Сообщения о грядущем нападении при всей их серьезности казались странными. Гитлер перебрасывал войска, но все же их было еще мало, и направлялись они не туда, куда ожидалось. Сталин отнесся к предупреждениям разведки серьезно, предпринял важные политические шаги, а разведка — подвела. В середине мая никто на СССР не напал (никто же не знал, что Гитлер просто перенес сроки). Отсюда отношение Сталина к дальнейшим сообщениям источников о нападении 22 июня. 16 июня Меркулов передал Сталину сообщение тех же источников, что сигнализировали о возможности нападения в мае: «Все военные мероприятия по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время» [972]. Сталин грубо обругал эти источники. Его принято осуждать за это. А почему Сталин должен был верить людям, которые передали стратегическую дезинформацию в мае? «Сталин был раздражен, как видно из его хулиганской резолюции на докладе Меркулова, не только утверждениями о военном столкновении с Гитлером в ближайшие дни, но и тем, что „Красная капелла“ неоднократно сообщала противоречивые данные о намерениях гитлеровского руководства и сроках начала войны» [973].

Так ведь и другие индикаторы не показывали «нужного» сосредоточения вермахта ни в мае, ни в июне. Оперативные сводки НКВД УССР в НКВД СССР, составленные по донесениям погранотрядов, 16 мая 1941 г. выглядели тревожно: «По границе с СССР сконцентрировано около 3 млн. немецких войск… Населению: Бельз, Кристинополь, Варенж, Цеблув, Осердув, Вежбенж, Минцув, Русин, Жабче и Баратин официально объявлено о прекращении полевых работ и невыезде из населенных пунктов в течение 5 дней. Под угрозой смерти запрещено всякое движение по дорогам: Бельз, Варенж, Угринув, Мирче и Грубешов» [974]. Но в действительности такие сводки успокаивали. Сейчас нападения не будет. Не может же вермахт напасть всего на всего тремя миллионами. Значит, тревога — ложная, и есть еще время. К 20 мая это стало очевидным. А 22 мая началась скрытная переброска к советской границе ударных сил вермахта.

15 мая был завершен новый, доработанный план упреждающего удара. Понятно, что теперь времени на его подготовку до 12 июня уже не оставалось, и эта дата канула в лету. Новой даты не было — «обжегшись» на «недостоверных» сообщениях середины мая, решили ориентироваться на более достоверные показатели — данные о сосредоточении немецких войск. К тому же стало ясно, что выдержать темпы подготовки советской военной машины к 12 июня невозможно — необходимые запасы горючего и боеприпасов можно было накопить только в третьем квартале.

Тем временем ситуация менялась калейдоскопически, и во второй половине мая военная тревога прошла. Казалось, что Гитлер все глубже втягивается в борьбу с британцами. Движущиеся из Индии британские войска были остановлены иракским правительством 28 апреля. Ирак был подмандатной территорией Великобритании, но теперь зависимые народы пытались воспользоваться ситуацией, чтобы скинуть колониальное иго. Вместо того, чтобы действовать против немецкого натиска в Северной Африке, британцам пришлось заняться подавлением восстания в Ираке. Вишистское правительство Франции стало помогать Ираку из Сирии, британцы вторглись в Сирию. 31 мая с Ираком удалось справиться. Но к этому моменту Британия потеряла Крит — свой «непотопляемый авианосец» у берегов Греции. Критскую десантную операцию рассматривали как репетицию высадки на Британские острова.

В Москве питали надежды на то, что ближневосточный конфликт увлечет Гитлера и позволит СССР лучше подготовиться к удару. Разведка подтверждала эти надежды: «Положение с бензином настолько осложнилось, что немцы намерены во что бы то ни стало форсировать наступление на Ирак… Наступление на Ирак предполагают производить со стороны Египта и через Турцию…» [975]«Ситуация, складывавшаяся на Ближнем Востоке и вокруг него, позволяла советскому руководству надеяться, что Гитлер предпочтет войне против СССР разгром Британской колониальной империи» [976].

Во второй половине мая Сталин надеялся, что Гитлер на время отвлекся от СССР, что у западных границ еще нет достаточных для нападения сил. Но к началу июня Гитлер обезопасил себя со стороны Крита и в то же время потерял надежду на ближневосточных успех. Угроза столкновения снова возросла. В этих условиях началось выдвижение первого и второго стратегических эшелонов Красной армии ближе к границе.

Сталин мог рассчитывать, что Гитлеру понадобится значительное время на переброску войск, ведь ожидаемые силы противника преувеличивались, а наличные у границы недооценивались. Чтобы не спугнуть Гитлера, Сталин продолжил опровергать слухи о близящемся конфликте.