Мир на ладони

На втором этаже он заглянул в свой почтовый ящик. Деревянный ящик в форме морской ракушки он придумал сам. В ракушке было пусто, и так было всегда. Хотя однажды ему приснилось, что он обнаружил в ней огромную жемчужину. Теперь Ле-сим собрал с ее поверхности целую горсть серых пушинок, сдул остатки и сделал громкое «ап-чхи!». Как можно осторожней, чтобы пылинки не разлетелись, он, сам похожий на снежинку, легко покружился, оказавшись на первом этаже.

«Вот и выход, – думал он. – Странно, а куда подевалась дверь? А, впрочем, кому она здесь нужна... Наверное, эту дверь съела ночь, поэтому я не вижу ее».

Темно-синее пространство вне стен разбавлялось в своих красках приближающимися лучами солнца. Ле-сим подошел к порогу выхода. Никакой двери здесь, конечно же, не было. Он присел, прислонившись к косяку (все-таки дверь когда-то была!) и, наконец-то, решил развеять по волнующемуся воздуху горстку собранных им пушинок. Тоска Ле-сима улетучилась. «Скоро уже рассвет, и я пойду по Коричневым Землям»,– подумал он и вдруг заснул.

Бывает так, что память начинает жить отдельной жизнью. И так жалко, что мы не замечаем всех чудес, которые при этом случаются. Поэтому вряд ли можно рассказать, какой тайничок, или камешек, Ле-сим обнаружил в своем сне. Ведь и сам он, проснувшись с прищуром солнца, лишь убедился в том, что находится там же, у порога своего семеричного мира.

И теперь уже не Ле-сим вспоминал, наоборот, память придумывала для него всяческие загадки.

Он снял свои ботинки и босым вступил на землю. Дыхание земли мягкой прохладой сочилось сквозь рыхлые бугорки, и Ле-сим простоял бы, наверное, так целую вечность, если б по его носу не захлопали плаксивые крылышки дождя.

Неожиданно эти капельки разыгрались не на шутку, и полилась песня. Ле-сим заметил: «Наконец-то, уж листья давно окропились золотым песком, а ветер все еще не собирается даже и аккорда спеть». Так, посвистывая на мотив дождя, Ле-сим отправился в путь. Капельки отстукивали ему вслед тонкий, стройный ритм. Он чувствовал вокруг себя какую-то струящуюся мелодию...

Грезы утра – слезы утра –
В грустном свете дня
Растворились тишиною,
В дальний путь маня.
Сердце утра – сна молчанье.
Может, продолжение сна
Тонкой линией нарочно
Приоткрыло занавес окна?..

А память продолжала играть первую скрипку. Каждая частица пространства погружалась в серебристый туман. Тишина наполнялась особой тональностью. Миллионы звуков сливались в целое созвучие и в миг пролетали сквозь его сердце, оставляя за собой «мертвую петлю».

Под вздутой занавеской облаков, поблескивая, выглядывала небесная прозрачность. Верхушки деревьев открывали пересечения бесчисленных воздушных дорог. Ле-сим не мог оторвать взгляда, потому что вверху творилось волшебство...

Он видел над собой отпечаток пройденного им пути. Его взгляд проделывал головокружительные трюки, когда туман и облака переплетались семицветными лентами радуги. Ле-сим подумал: «Мертвая петля – единственно живая плеть, рассекающая небо солнечными узорами». И вот, умытый дождем, он поднимался по склонившимся деревьям. Он шел как будто по ступеням с небесными просветами меж ветвей. Ле-сим чувствовал подъем как вечный вздох в созвучии восторга и мечты. Земля не удерживала его. Ведь цветы – это фантазия дождя и солнца на почерке земли, и только!

"Размечтинки! Я нашел их! – рассмеялся Ле-сим, но тут же подумал: «Но где мои ботинки?»

Чтобы ходить по цветам, ботинки не нужны. Память любит, чтоб ее веселили. В ее радости наши мечты...

Ле-сим вернулся. Утро встретило его письмом. Окрыленные слова метались по строкам в ожидании. Он пришел домой с букетом прекрасных размечтинок и многих других цветов, название которых он пока еще не знал.

И вот мой эльф с пушистыми глазами снова очутился на третьем этаже.

– Послушай, я здесь, я не обещал прийти, но сейчас, – умолк вдруг Ле-сим.

– Сейчас мы будем пить чай и придумывать имена твоим цветам, – продолжил голос за стеной. Послышался ни на что не похожий шелест, и плавно распахнулась дверь...

Может, все-таки кто-нибудь видел где-нибудь Люсьена своими глазами? Ну кто-нибудь!

* * *

Сергей дочитал рассказ, закрыл журнал и вдруг вспомнил: «Сегодня – 17-ое...». И хотя он не знал, кто это – Ле-сим, и где находится его страна Семьнурия, все равно, из каждой прочитанной строчки вылетал ее танец – до боли знакомые движения... И все это – одно имя: Даша. Сергей во второй раз был влюблен в одну и ту же...

ГЛАВА 22. СТРАННАЯ ИСТОРИЯ

Почему случаются странные истории? И как досадно, что почти невозможно выяснить, почему так, а не иначе!

В этот день, в день странных историй, Сережа и Даша друг о друге совсем не вспоминали. Каждый из них был занят своими делами. Сергей проводил время с друзьями-художниками, Даша доучивала некоторые школьные темы.