Мир-на-Оси

– Я не думаю, что Клара это Нечто, – с сомнением поджал губы Гиньоль.

– А я в этом уверен! – колыхнулся всем телом Франтишек.

– Тише, тише! – подняв руку, успокоил его Гиньоль.

– Мне нужно с ней поговорить!

– О чем?

– Не знаю… Я найду тему для разговора! Я должен выяснить, что она собой представляет!

– Насколько я понял, у девушки какие-то личные проблемы…

– Я помогу ей решить все проблемы!.. Если только она действительно девушка…

– Уверяю тебя…

– Не надо меня уверять! Дай мне с ней поговорить!

Франтишек схватил в каждую руку по шоколадной корове и каждой откусил голову. Он был возбужден сверх всякой меры. Таким его даже Гиньоль никогда не видел.

Ну а почему бы и нет, подумал Гиньоль. Пускай поговорят. Хуже от этого никому не будет. По крайней мере, Франтишек успокоится.

– Хорошо, – сказал он. – Никаких проблем, – сказал он. – Хочешь поговорить – пожалуйста, – сказал он.

И снова вышел за дверь.

Франтишек облегченно вздохнул, быстро дожевал шоколадных коров, допил остававшееся в бутылке «Божоле», вытер руки салфеткой и, развернув кресло, принялся наводить порядок на столе.

А попугайчикам пришлось смириться с тем, что их заперли в клетке.

Гиньоль, на этот раз не таясь, спустился в прихожую.

Клара, как и прежде, с интересом рассматривала развешанные по стенам предметы.

Чтобы привлечь внимание девушки, Гиньоль кашлянул в кулак.

Клара быстро оглянулась. На какой-то миг Гиньолю показалось, что в ее глазах мелькнул испуг. Но он не успел даже зафиксировать этот момент в сознании, а девушка уже улыбалась.

– Доброе утро, – поприветствовал гостью Гиньоль. – Вы рано встали.

– Я мало сплю, – ответила Клара.

– Вы уже позавтракали?

– Нет, я не хочу.

Гиньоль приблизился к девушке. Он пытался взглянуть на нее глазами Франтишека, но, как ни старался, не мог разглядеть в ней Нечто. Клара выглядела как самая обычная девушка. Только нереально красивая. И сложенная, как идеальная модель.

– Вас что-то заинтересовало? – спросил Гиньоль.

– Мне интересно абсолютно все!

Клара взмахнула рукой и повернулась на носке. Глаза ее восторженно сияли. Как будто прихожая в доме Гиньоля была целым миром, а она – его первооткрывателем.

– Что это? – Клара указала на огромную, заросшую щетиной голову с угрожающе торчащими острыми изогнутыми клыками.

– Это голова чернобыльского кабана, – объяснил Гиньоль.

– А зачем вы повесили ее на стену?

– Многие считают, что это красиво.

– Я так не считаю.

Гиньоль улыбнулся. Ему импонировала Кларина непосредственность и искренность.

– Ну, тогда я скажу, что так принято поступать с охотничьими трофеями.

– Вы сами убили это чудовище! – Глаза Клары восторженно округлились.

Поборов возникшее вдруг искушение приписать себе чужие подвиги, Гиньоль ответил:

– Нет. Это подарок друга.

Клара пальчиком проверила, насколько острые у кабана клыки.

– А как его зовут?

– Кого? Кабана?

– Да нет же, – прыснула в ладошку Клара. – Вашего друга.

– А… Бонд. Джеймс Бонд. Известный путешественник, написал множество увлекательнейших книг о своих приключениях. Может быть, слышали?

– Не-а, – ничуть не смутившись, мотнула головой Клара. – А это? – указала она на картину, висевшую рядом с кабаньей головой.

– Картина, написанная Сальвадором Дали.

– Он тоже ваш друг?

– Увы, нет, – улыбнувшись, развел руками Гиньоль. – Картину подарил мне не сам автор.

Наклонившись, Клара прочитала название картины:

– «Странный сон, навеянный мерзким звуком мотопилы и руганью соседей за стеной, за три секунды до пробуждения». – Девушка сделала шаг назад, склонив голову к плечу, окинула картину оценивающим взглядом и вынесла свой вердикт: – Славные часики.

– Знаете, что часы нарисовал не сам Дали? – лукаво прищурился Гиньоль.

– Как это? – удивилась Клара.

– Говорят, что Дали нарисовал картину, но почему-то она казалась ему незаконченной. Он и сам не мог понять почему. Картина стояла у Дали в студии, когда к нему в гости зашел его друг, тоже известный художник, Пабло Пикассо. Они собирались на какую-то вечеринку или открытие чьей-то выставки – не суть важно. Главное, что пока Дали брился, чистил зубы и одевался, Пикассо взял кисти и краски и дорисовал на его картине часы, идущие в обратную сторону. Когда Дали увидел свою картину с часами Пикассо, он щелкнул пальцами и воскликнул: – «Эврика! Он понял, чего недоставало его картине!»

– Здорово! – восторженно выдохнула Клара. – А как можно определить, что нарисованные часы идут в обратную сторону?

– Не знаю. Но Пикассо утверждает, что это именно так – часы идут в обратную сторону. И мне совершенно не хочется с ним спорить.

Клара перевела взгляд на тяжелый двулезвийный боевой топор, подаренный Гиньолю самим Монтесумой.

История о том, за что Монтесума подарил Гиньолю этот топор, была такой длинной и запутанной, что даже сам Гиньоль всякий раз рассказывал ее по-разному. Сейчас он совершенно не хотел снова начинать вспоминать те давние события. Поэтому, прежде чем Клара успела что-либо спросить о топоре, Гиньоль сам задал вопрос:

– Какие у вас на сегодня планы?

– Планы?