Мир наизнанку

Фишур ничего не сказал, но скептическое выражение долго не сходило с его лица.

Через два тэна им повстречался хорошо охраняемый обоз; после короткого разговора Фишура с командиром отряда охраны спутники беспрепятственно проследовали дальше. А еще через три тэна, когда солнце уже начало опускаться к горизонту и в воздухе повеяло вечерней прохладой, Фишур достал карту и торжественно объявил, что они преодолели ровно половину пути между Деосом и Валкаром. Друзья отметили это событие короткой, на несколько иттов остановкой, после которой в бочонке изрядно поубавилось пива, и резво поскакали дальше. До наступления сумерек они отмахали еще не менее тридцати лиг, и лишь когда заметно стемнело, начали присматривать место для ночлега.

Сравнительно быстро они нашли рощицу, подобную вчерашней; однако темная стена леса подступала к ней совсем близко, оставляя узкую полоску луга шириной в двадцать шагов. Да и деревья в роще резко отличались от виденных прежде – с уродливо изогнутыми, будто придавленными книзу черными стволами, с маленькими фиолетово-зелеными листьями, источавшими слабый, но стойкий незнакомый аромат, который при всем желании трудно было назвать приятным. Колючий кустарник норовил вцепиться в одежду, а то и в голое тело длинными острыми шипами, высокая трава норовила заплести ноги. Лицо Фишура помрачнело, в глазах отважного Тангора мелькнул страх – старый, дремучий, – а Тазор зябко повел плечами. Даже тархи испуганно всхрапывали и прядали ушами. Лишь Рангар, казалось, ничего не замечал; весело насвистывая, он спешился и повел упирающегося тарха сквозь найденный проход в колючем кустарнике внутрь рощи.

– Дурное место здесь, брат, – угрюмо бросил Тангор. – Надобно поискать другое, нельзя здесь ночевать.

– Чепуха! – отозвался Рангар из-за кустов. – Это место ничуть не хуже вчерашнего. А колючие кусты только нам на руку.

– Не разделяю твоего оптимизма, – произнес Фишур. – Я тоже смутно ощущаю присутствие неких злобных могущественных сил…

– Я же говорил вам – местные чары на меня не действуют В общем, вы как хотите, а я остаюсь здесь.

– Ты же знаешь, что я не брошу тебя! – буркнул Тангор еще более угрюмо и, спешившись, поволок храпящего тарха за Рангаром.

Рыцарь молча последовал его примеру. Что творилось у него в душе, не мог знать никто.

Фишур вздохнул, озабоченно покачал головой, пробормотал что-то нелестное об упрямстве, еще раз вздохнул и отправился следом.

– Видишь ли, Рангар, – сказал он, когда все четверо, привязав тархов, уселись в круг и выложили снедь из сумок на кусок чистой холстины, – лес, который находится рядом – это окраина огромного лесного массива, издревле называющегося Сумрачными лесами. О них рассказывают множество страшных и загадочных историй. Не всему, конечно, можно верить, но именно отсюда появилось кошмарное чудовище, получеловек-полудемон Глезенгх'арр, убивший сотни людей, пока соединенными усилиями магов всех трех великих магий его не изловили и не заточили в самый глубокий подвал имперской тюрьмы. Вот так-то. Ближе к Валкару Сумрачные леса редеют и постепенно сходят на нет, сдерживаемые мощью магии Лотоса. Но здесь и особенно дальше на север… Нет, туда меня не заманили бы никакими посулами. Зло, древнее и могучее, хоронится там.

– Бабушкины сказки, – фыркнул Рангар. – Когда-нибудь я непременно пересеку – пешком! – этот лес вот с этого "нехорошего" места на север до самого побережья.

Теперь уже фыркнул Фишур.

– Может, ты так попробуешь дойти и до мыса Демонов?

О мысе Демонов Рангар слышал от моряков Лиг-Ханора. О нем и вправду ходила дурная слава, и корабли, покидая бухту Благодарения, всегда жались ее восточного берега. Но моряки, как известно, подвержены суевериям, причем порой самым дурацким.

– Я устал от местных суеверий! – заявил Рангар. – Вот убийцы во плоти – это другое дело. А то… "древнее зло", надо же! В общем, давайте ужинать, установим очередность вахт и будем укладываться спать.

Действительность жестоко расправилась с самоуверенностью Рангара. Ему довелось пережить одну из самых страшных ночей в этом мире.

Но, готовясь ко сну (ему предстояло стоять последнюю предутреннюю вахту после Тазора и Тангора), он еще не знал об этом и поэтому уснул почти сразу, не омраченный даже тенью предчувствия и в душе посмеиваясь над суевериями своих спутников.

Рангару снилась Лада, она бежала к нему по белому песку вдоль кромки прибоя, а он протягивал ей руки и улыбался. Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, они очутились под сводами деревьев, в том самом месте, где Рангар со своими спутниками обосновался на ночлег, и Лада по-прежнему приближалась к нему, но уже не бежала, а шла, и от нее исходило дивное сияние, и любимые глаза лучились нежным синим светом, и руки их вот-вот должны были встретиться…