Мир наизнанку

Но мимо проскакали не гонцы Императора, и вымпел на древке копья служил лишь маскировкой, отпирающей ворота любого города в ночное время и позволяющей беспрепятственно проезжать заставы. Обоз миновали жрец серой мантии Квенд Зоал и его подручный Мархут. Убийцы, загнав нескольких тархов и сами едва державшиеся в седлах от усталости, ликвидировали фору в пять дней и не только догнали, но и перегнали жертву.

Ночь под охраной профессиональных воинов прошла спокойно. Утром, только-только занялся рассвет, обоз двинулся дальше.

Когда взошло солнце, к повозке с Фишуром подъехал обозный лекарь, сел рядом с ним на облучок и осмотрел своего пациента.

– Все нормально, – бодро произнес он, похлопав Фишура по плечу.

– Когда будем в Валкаре, досточтимый лекарь? – спросил Рангар. Его беспокоило, вопреки оптимизму лекаря, состояние Фишура, поскольку от его глаз не укрылось, что покраснение кожи выше переломов усилилось и распространилось почти до паховой области. И обоз, по его мнению, двигался чересчур уж медленно.

– К вечеру будем, – сказал лекарь уверенно. – Еще даже смеркаться не начнет, как мы въедем в славный город Валкар.

– Меня беспокоит эта краснота на бедре… – мрачно проговорил Рангар.

– Чтобы остановить воспаление тканей, нужны сильные заклинания, – вздохнул лекарь. – И еще более сильные – чтобы заставить кости срастись быстро и правильно. А я всего лишь лекарь-маг второй ступени. Зато в Валкаре я дам вам один адресок… гранд-мага Ольгерна Орнета. Он берет дорого, но творит чудеса.

– Скорей бы, – вздохнул Рангар и, поблагодарив лекаря, поворотил тарха и подъехал к повозке Фишура. Тот разговаривал с ехавшим рядом Тангором. Тазор рысил чуть позади.

– Вот скажи мне, Рангар, – повернулся к нему Фишур, приподнимаясь на локте, – ну ладно я – раненый человек, которому глоточек доброго рн'агга просто необходим. Поэтому совершенно естественно, что у меня не осталось ни капли этого благородного напитка. Но почему опустела фляга Тангора? Этого я понять не могу. Ведь ты, друг Тангор, производишь впечатление малопьющего человека. Или я ошибался?

– У меня была одна фляга, а у тебя – целых три, сам говорил, – покраснев, сказал тибериец.

– Успокойся, Фишур, у меня еще больше половины фляги осталось, – засмеялся Рангар.

– И ты уделишь глоточек бедному раненому Фишуру? – у Фишура заблестели глаза, и он облизнулся.

– Забирай все. – Рангар, улыбаясь, протянул флягу Фишуру, в которой что-то булькало.

– Спасибо, Рангар, ты настоящий друг! Я слышу чарующее бульканье, и сейчас мой пересохший язык ощутит не менее восхитительный вкус…

Когда Фишур оторвался от фляги, там едва оставался глоток.

– Пусть чуток будет на потом, – довольно пробормотал он и, улегшись поудобнее, прикрыл глаза.

Рангар сделал знак Тангору, и они отъехали чуть дальше.

– Лекарь сообщил, что к вечеру будем в Валкаре. Он обещал дать адрес очень искусного врача, и мы сразу отправимся туда. Все остальные дела – потом.

– Иначе и быть не может. А вообще, брат, какие у нас дела в Валкаре?

– Я хочу встретиться с магами самых высших рангов. Может, мне помогут обрести утраченную память… Тогда я буду знать, что делать дальше.

– А если нет?

– Тогда… тогда не знаю. Впрочем, есть еще Орноф, есть Зирит… Но не будем гадать. Поживем – увидим.

9

Путники увидели Валкар издалека. До города оставалось еще лиг десять, когда на горизонте, в лучах клонящегося к закату солнца, возникло хрустально сверкающее диво, будто среди задумчивых нолей расцвел волшебный светоносный цветок. Рангару почудилось, что на него призрачными волнами накатывает тонкий серебристый звон.

– Вот он, город светлого Лотоса! – тихим очарованным голосом, какого еще не приходилось слышать Рангару из уст тиберийца, произнес Тангор.

– Твои соплеменники чтут магию Лотоса? – поинтересовался Рангар, которого Валкар также околдовал с первых мгновений знакомства с ним.

– Да, и если бы не регулярные вояжи имперской кавалерии в глубь исконно наших земель, на обширной территории – от северо-западной оконечности Заоблачного хребта вдоль реки Орхи до самого океана – воцарились бы мир и спокойствие.

Хрустальный цветок вырастал на глазах, превращаясь в сверкающее кружево стройных башен и минаретов, будто парящих в воздухе, изумительно красивых дворцов и храмов, висячих садов и тенистых парков, высоких фонтанов, над которыми лучи заходящего солнца зажгли десятки радуг, расположенных обширными террасами клумб, сочно пестрящих мириадами цветов… Это был первый увиденный Рангаром город, который не окружали стены; Западный тракт незаметно вливался в строгое изящество улиц и проспектов, растворяясь в них, и путников встречали не угрюмые и подозрительные взгляды стражников, а открытые лица и доброжелательные улыбки горожан. Казалось, город окутан всепроникающей аурой Добра, волнами исходящего от возвышавшегося в центре прекрасного и величественного Храма Лотоса.