Мир наизнанку

 Инстинкт жительницы Саракша безошибочно указал на опасность, и сейчас она хотела быть рядом со своим защитником и любимым. После секундного колебания Максим вернулся к ее креслу, отключил страховку и велел двумя руками крепко за него ухватиться. Держась за закрепленные предметы, как по гимнастическим брусьям, стал карабкаться к выходу. Рада висела на нем, намертво вцепившись в пояс комбинезона. Боковое ускорение увеличивалось с каждой секундой. В лифте их прижало в угол, примерно с силой тяжести Марса. Кода добрались до рубки, уже было около полутора земных "g". Данко успел развернул капсулу, и теперь ускорение, как и положено, притягивало к полу, только намного сильнее. Увидев пассажиров, он даже не возмутился, что нарушили его приказ. Усадив Раду в кресло бортинженера, Максим занял место старшего помощника. И четко, как курсант, доложил:

– Второй пилот Максим Крамер к управлению звездолетом приступил. Жду ваших распоряжений, капитан.

 Команды Данко в целом были адекватны ситуации, но шли с запозданием. Опережая их, Максим брал инициативу на себя. Однако, что-либо изменить, уже было невозможно. Выжав все возможное, судно не подчинялось больше управлению. Стремительно сокращая радиус траектории, оно сваливалась в воронку "черной дыры".

 Последние, действия пилота, выполнил Максим. Когда звездолет окончательно развернуло к источнику гравитации, он выключил уже бесполезные двигатели. Наступила невесомость. С взлетающей по гиперболе скоростью их несло в световой барьер. Рубка и звезды исчезли. Отраженные лучи уже не могли вернуться назад, и беспомощно трепыхались в чудовищных лапах космического монстра. В кромешной тьме Максим нащупал ладонь Рады.

– Давай всегда будем вместе, Мак! – прошептала она, относя пожелание, уже ни к этому, а иному миру. Потом перед глазами возникло удивленное лицо Гая, и тут же его поглотило маслянистое небо Саракша. Обитаемый остров настиг их, где-то на половине пути к счастливой и свободной Земле!

Когда сознание вернулось, Максим снова увидел на мониторе картинку звездного неба. Онемевшая рука все еще держала ладонь Рады. Она показалась холодной, и из черной пустоты космоса налетел ужас. Но потом он услышал ее голос:

– Мы живы, Мак?

– Не знаю! – честно признался Максим. Рядом в капитанском кресле истерично всхлипывал Данко. На пульте постепенно исчезали красные аварийные огоньки. Включившийся самопроизвольно автопилот постепенно выводил звездолет из экстремального режима.

Глава 3

Убедившись, что корабль и они сами не пострадали, Максим отправил Раду в каюту. Там заставил принять антистрессовую пилюлю и уложил в спальную капсулу. Когда вернулся в рубку, устроили совещание. Данко больше не изображал из себя бравого капитана и говорил с пассажиром, как с равным.

Определив место положения звездолета, они обнаружили, что находятся почти на расчетном расстоянии от Солнечной системы, но почему-то противоположной стороны. Впрочем, по сравнению с тем, что их отпустила черная дыра, загадка показалась слишком мелкой. Не став ломать над этим голову, они провели проверку всех корабельных датчиков и автоматики. Затем Данко скорректировал курс, а Максим вернулся в пассажирскую каюту. Ему тоже вдруг захотелось принять парочку пилюль, и, погрузившись в глубокий богатырский сон, вынырнуть уже где-нибудь на подлете к Сатурну.

Прошло несколько дней. Все жилые капсулы и капитанская рубка теперь были повернуты потолком в хвостовую часть, и торможение мягко прижимало к полу. Автоматика поддерживала вполне комфортные для землян 0,4 «g». Окончание перелета можно было бы назвать приятным, если бы не угнетающая замкнутость. Космические пейзажи успели поднадоесть. Галактики, не меняя положения, висели в мониторах. И лишь самые ближние звезды немного смешались, но и то, за счет не идеально прямого курса. Максим уже успел просветить Раду, что так называемый «Мировой Свет» у них на Саракше обеспечивает одна из светящихся за бортом точек. Но, даже с подробной картой звездного неба, им не удалось отыскать ее среди миллионов крохотных светлячков. Зато, лежавшая прямо по курсу звезда вскоре стала быстро увеличиваться в размерах. Всегда, когда это происходило по пути домой, Максима охватывала эйфория. Но сейчас радость возвращения отравляла тревога:

« Как, вообще, мы могли спастись?»

Этот загнанный в дальний чулан вопрос то и дело вылезал на свет, таща за собой мистические страхи. Вспоминался прочитанный в ранней юности рассказ о погибшем звездолете, экипаж которого не понимает, что их давно уже нет в живых. На молодого Максима он произвел тогда угнетающее впечатление. Узнав об этом, Учитель искренне возмутился, что подобная литература не издается под грифом «Строго для взрослых». Потом, аккуратно касаясь тяжелой для человеческого сознания темы, помог ученику избавиться от прилипшего шлейфа замогильной плесени. Но сейчас мистические фантазии забытого автора снова нагло без спроса лезли в голову.