Мир наизнанку

В ноябре 1878 года шестнадцатилетний Чарлз Эшмор нз американского городка Квинси вышел на минутку из дома во двор, чтобы принести оттуда ведро воды. Однако назад в дом он не вернулся. Когда отец и сестра пропавшего принялись искать его, то обнаружили на влажной земле совсем свежие следы, которые прерывались на полпути к колодцу…

Американец Джон Ленсинг был ветераном Войны за независимость, с 1790 по 1801 год он служил в должности судьи нью-йоркского высшего государственного суда и даже был какое-то время его председателем. Потом он работал в законодательных органах, был избран мэром Олбани. В 1804 году Ленсинг ушел из политики и в конце жизни работал экономическим советником в одном из колледжей Нью-Йорка.

12 декабря 1829 года он присутствовал на конференции представителей этого учебного заведения. Оттуда Ленсинг отправился в отель, в котором жид. Там он написал несколько писем и вечером вышел на прогулку. Шестидесятипятилетний Джон Ленсинг не вернулся с прогулки в отель. Несмотря на самые интенсивные поиски, полиция так и не смогла отыскать никаких его следов…

«Мой исчезнувший муж был большим любителем рыбалки, – рассказала в беседе со мной сельская учительница И. И. Орлова из Воронежской области. – Подчеркну, что он был совершенно здоров, физически крепок. Отлично умел плавать. У него имелась собственная лодка и большой набор рыболовецких снастей… Однажды в воскресный день он ушел из дома до того, как начался рассвет. Очень любил он рыбачить на утренней зорьке, когда рыба особенно хорошо клюет. Муж не вернулся с рыбалки.

Обеспокоенная и слегка встревоженная, я пошла около полудня к реке. Я хорошо знала места на ее берегу, излюбленные моим мужем. Достаточно быстро мне удалось обнаружить его лодку. Она была вытянута носом на песчаный берег. Все рыболовецкие снасти были разложены в ней так, что сразу было видно – муж даже и не начинал еще удить рыбу. Это очень удивило меня.

Я стала громко кричать, звать мужа. Но тот не отзывался. Страшно перепуганная, я кинулась на поиски, много побегала по берегу реки, шарила там в кустах. В голову пришла страшная мысль: может быть, он утонул?! Но как могло произойти такое, если он был отличным пловцом… Дело кончилось тем, что я обратилась в милицию. Там решили, что мой муж, видимо, все-таки утонул. Поиски его тела в реке окончились ничем. Искали долго с помощью багров. Речка у нас относительно широкая, но очень неглубокая, со слабым течением.

Люди, искавшие баграми тело утопленника, очень сильно потом удивлялись, что так и не нашли его. По их словам, они просто-таки обязаны были найти тело, если бы оно находилось где-то на дне реки… Куда же в таком случае подевался мой муж, спрашивается? Теряюсь в догадках. Ничего не понимаю».

Вслед за автором этого сообщения многие другие люди тоже теряются в догадках и ничего не понимают, когда невесть куда исчезают их родственники.

На страницах российских газет и на экранах наших телевизоров то и дело появляются краткие информации милиции об исчезновениях людей. Указываются их приметы. Демонстрируются их фотографии. Сообщаются номера телефонов милиции, по которым следует звонить тем, кто располагает какими-либо сведениями о местонахождении пропавших людей.

Телефонные звонки, нетерпеливо ожидаемые представителями органов правопорядка, раздаются крайне редко, даже, я бы сказал, фантастически редко.

А люди тем временем продолжают бесследно исчезать. Они исчезают, отнюдь не фигурально выражаясь, буквально толпами, в массовом порядке.

Каждый год население России уменьшается примерно на десять тысяч человек, сгинувших безвозвратно и неведомо куда. Если допустить, что к этому кошмару прикладывает постоянно свою грозную руку Неведомое, то тут же начинают бродить в голове специфические мысли о его нравственном облике, с точки зрения наших представлений о морали весьма неутешительные…

Проблема зеркал

Московская студентка Валентина Веснина не знает, куда исчезают живые люди. Однако она убеждена в том, что ей известно, каким путем покидают наш мир души усопших.

– Они уходят в зеркала, – заявила категорическим тоном Валентина в разговоре со мной. – И попадают на тот свет через зеркальный тоннель, ведущий туда.

– Откуда у вас такая твердая уверенность в этом? – спросил я.

– Вы, конечно, слышали о старинном народном обычае завешивать простынями, тряпками все зеркала в доме, где появился покойник, – сказала моя собеседница. – Откуда он взялся, этот обычай?

Я молча пожал плечами в ответ.

– Мои родители – коммунисты. А значит, атеисты, – сообщила Валентина Веснина. – Они жили и по сей день живут в одном подмосковном совхозе. К любым народным верованиям и суевериям относятся с большой иронией… Когда умерла моя бабушка, они не стали завешивать простыней зеркало трельяжа, стоявшего в избе. Ясно помню, что старушка соседка сердито отчитала их за это. Но они проигнорировали ее упреки… Гроб с телом покойной стоял на столе прямо напротив трельяжа с высоким узким зеркалом.

– Сколько было вам лет, когда умерла ваша бабушка?