Мир Налы

Албания находится в другом часовом поясе, и Новый год в Шотландии наступает на два часа позже. Поздравлять друзей и родных раньше времени я не стал. Эти два часа разницы я провел, обмениваясь с ними сообщениями в мессенджерах. «Инстаграм», кстати, просто ломился от поздравлений подписчиков со всего мира, многие из которых присоединились к нам с Налой только лишь на прошлой неделе.

Нашим путешествием заинтересовался один известный нью-йоркский веб-сайт про животных – «Додо». Журналисты «Додо» хотели взять у меня интервью. Условились на том, что обсудим все детали после Нового года. Мне почему-то не верилось, что я могу представлять для них интерес. Тем не менее все это заставило меня призадуматься. Надо попробовать, вдруг это интервью подскажет мне дальнейшее направление?

Я не раз слышал про людей, делавших карьеру в «Инстаграме», но никогда не предполагал, что смогу пополнить их ряды. Не думал до того мгновения, пока не осознал, как много может значить наше путешествие для других. Тем вечером я впервые всерьез озадачился этой новой идеей сделать свое путешествие значимым не только для себя, но и для всего остального мира.

И чем дольше я размышлял, тем больше мне нравилась эта идея. Я мог привлечь внимание людей к жестокому обращению с животными и к загрязнению окружающей среды – эти две проблемы беспокоили меня сильнее всего.

Когда мысль окончательно оформилась и улеглась в голове, я уже не сомневался, что выбрал единственно возможный и верный для себя путь.

«Отличная установка на будущий год, – подумал я. – Пора делать добро, Дин. Время пришло!»

7 Ковчег

Две недели ожидания ветеринара показались мне целой вечностью. К этому еще и похолодало. Одним январским утром вершины гор вдалеке побелели от первого снега. В Шотландии в это время года снег на холмах Ламмермур-Хилс, расположенных на юго-западе Данбара, – обычное дело. Но здесь, в часе езды от Греции, снег казался чем-то фантастическим. С другой стороны, холод не давал заскучать: чтобы поддерживать тепло в хостеле, приходилось колоть дрова. Да и Нала любила свернуться клубком возле камина. Я же не мог усидеть на месте. Моя мать даже шутила, что я страдаю от синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Несмотря на мороз, я оставался в тонусе и приступил к исполнению своих новогодних клятв.

Начал я с проблемы, которая не давала мне покоя не только в Албании, но и в Черногории, Хорватии и даже Италии. Проблема мусора. Невозможно было пройти по пляжу и не наткнуться на какие-нибудь пластиковые отходы. Что-то, конечно, выносило на берег прибоем, но большая часть мусора – все-таки заслуга местных: жестяные банки, упаковки из-под продуктов и очень много полиэтиленовых пакетов. Такое наплевательское отношение меня невероятно злило.

Я видел немало документальных фильмов на эту тему и знал, что от мусора гибнут животные по всему миру. Рыбы и птицы, принимая кусочки пластика за еду, постоянно давились и погибали, а черепахи на побережье Южной Америки задыхались в брошенных рыболовецких сетях.

Гуляя по пляжу с Налой, я не раз отбирал у нее кусочки пластика – я все боялся, как бы она не порезалась об острые зазубренные края!

Спустя пару дней после Нового года я отправился на маленький пляж в километре от Химары, чтобы очистить его от мусора. За каких-то двадцать минут я насобирал два больших мешка пластиковых бутылок. И до полудня занимался тем, что выгребал остальной мусор: оберточная бумага для продуктов, пакеты, одежда, сломанная техника – чего тут только не было. Кто-то даже умудрился забросить на скалы клавиатуру от ноутбука. Случилось это, судя по всему, давным-давно – все клавиши покрылись водорослями. Ну надо же было додуматься! Хотя слово «думать» тут совершенно неуместно. Тот гений, который сотворил это, думать, похоже, не умел совсем.

«Люди должны знать, что происходит в мире, когда никто ни за что не отвечает. Если уж такие отдаленные пляжи завалены пластиком, то что нас ждет завтра? – задавался я вопросом. – И будет ли это завтра?»

В хостел я вернулся, полный решимости изменить все. Первым делом я загрузил новую фотографию, где чистил пляж, в «Инстаграм». Под ней я оставил краткое, но емкое сообщение. Поучать подписчиков мне не хотелось – в конце концов, я не претендовал на место Дэвида Аттенборо или Греты Тунберг и не строил из себя экологического активиста, – но и промолчать я не мог. Я призвал подписчиков сохранять пляжи в их первозданном виде и использовать только биоразлагаемый пластик.

Загружая эту фотографию в «Инстаграм», я сильно нервничал, ведь за моим путешествием следило больше двух с половиной тысяч человек по всему миру. Но страхи оказались напрасными. Совсем скоро я стал получать слова поддержки.

«Ну вот видишь, – сказал я себе, – не надо бояться! Каждый имеет право свободно выражать свое мнение, и ты не исключение».