Мир нарциссической жертвы. Отношения в контексте современного невроза

И вот здесь происходит самое странное для Дины: девять из десяти людей, решивших попробовать, терпят поражение. У нее возникает ощущение, что люди сами мешают себе жить. Например, Лена, уставшая от вечных неудовлетворительных отношений и приехавшая на тропический остров строить новую жизнь, умудряется за первые две недели потерять две работы и влюбиться в женатого мужчину. Дина искренне хочет показать ей что-то новое: научить наслаждаться красотой, строить свою жизнь более свободно, выбирать других людей. Но Лена и на острове наполняет свою жизнь трудной работой и плохими отношениями. Через полгода она вернется домой, уверенная, что жизнь везде одинаково трудная.

Для Ромы переезд тоже ничего не меняет, конечно: зажатый и напряженный дома, он и в европейской стране остается зажатым, у него такие же трудности с зарабатыванием денег и такие же приступы тревоги и паранойи. Дина недоумевает: Рома, который всегда винил свою страну в собственных неудачах и мечтал о Европе, никак не меняется. Более того, Дина видит, как Рома выбирает старые варианты поведения, принимает знакомые решения, например, не пытается устроиться на высокооплачиваемую работу или выбирает плохую квартиру для жилья. Поменялись только рационализации: раньше Рома говорил, что все куплено. А теперь – что он эмигрант и такие, как он, никому здесь не нужны.

Только для Насти советы Дины оказываются подходящими, но тоже не сразу. Потратив первые несколько месяцев на то, чтобы сделать жизнь в другой стране как две капли воды похожей на ту, что осталась позади, Настя вдруг понимает про себя, что ей так жить необязательно и она может тратить энергию на то, чтобы жить так, как ей хочется. В этом месте пути Насти и Дины все равно расходятся: Настя понимает, что жизнь Дины тоже ей не подходит. Она останавливается на одной из стран и начинает строить там карьеру. Дина рада за подругу, которая, так же как и сама Дина, смогла не держаться за привычные стереотипы и более внимательно отнестись к собственным желаниям.

Отказ от потребностей и чувств делает гибкость невозможной: у мазохиста просто нет ориентиров для того, чтобы он мог быстро и адаптивно реагировать на меняющуюся среду. При этом среда меняется всегда, и бегать от жизни приходится довольно быстро. Чаще всего этот процесс заканчивается тем, что мазохист вовсе отказывается от процесса исследования и живет жизнью со строгими границами, которую он может полноценно контролировать.