Мир Небулана

– Но у всего есть своя цена, – сказал он. – Их кровяные тельца потеряли ряд транспортных функций. Поэтому теперь им приходится потреблять человеческую кровь, желательно свежую, чтобы через пищеварительный тракт обеспечивать необходимый транзит веществ.

– Очуметь, – честно призналась я с вытаращенными глазами.

Я уже знала, что небуланцы – не те вампиры, о которых мы привыкли смотреть в кино. По факту, они живые, а вовсе не восставшие из могил мертвецы. Но такие подробности деятельности их организмов мне не были известны. Зато теперь понятно, откуда у Фабина столько дури бегать по стенам и проявлять чудеса эквилибристики. А так же неудержимая жажда.

– Не удивительно, что Фабиан Варгас сошел с ума, возжелав испить моей крови, – вспомнив ситуацию на тусовке, сделала вывод я.

Лицо Алекса помрачнело, он отправил продолжительный взгляд куда-то в темноту леса и проговорил:

– Фабиан носферату.

– И что? – не поняла я.

Он пояснил:

– А то, Ярослава, что носферату прекрасно контролируют свою жажду. И если он сошел с ума, желая впиться в твою нежную шею, значит в тебе его привлекло нечто-куда большее, чем кровь.

На это я смогла только похлопать ресницами и спросить:

– И что же это?

Алекс не ответил, его соколиные брови сдвинулись, а вид стал сосредоточенным, а на всю его фигуру будто набежала суровая туча.

Я не выдержала.

– Алекс, ты можешь проявлять хоть немного доброжелательности?

– Я доброжелателен, – бросил он через плечо и, не оборачиваясь, направился в сторон темных деревьев, за которыми быстро скрылся.

Как реагировать на это «доброжелателен» я не придумала и еще какое-то время молча таращилась на темные стволы, за которыми исчез хром. Эмоций во мне Алекс вызвал бурю, и палитра их такова, что колеблется от яростной бури во тьме ночи, до солнечного дня на лазурном побережье. Чего он недоговаривает не известно, но очевидно – есть причина, по которой Хром такой… Хром. И я буду не я, если не выясню, в чем дело. Потому что, сдается мне, причина его агрессивного отношение ко мне кроется где-то там.

Соловей все это время сидел молча и слушал, обтачивая коротким ножом прямую палку в пару пальцев толщиной. Пока мы с Хромом разговаривали, заточить он её успел так остро, что палка превратилась в длинную и опасную пику.

– Нет, с ним явно что-то не так, – наконец проговорила я, спустя пару минут наблюдения за обточкой палки.

Соловей вздохнул так глубоко, что при выдохе трава перед ним колыхнулась.

– Он не всегда был таким, – нехотя проговорил Разбойник.

Чувствуя, что я нащупала возможность выяснить что-то важное, я вскинулась.

– Да? А каким он был?

Соловей хмыкнул.

– Ну, допустим, задавакой он был всегда. Но весёлым задавакой. Мы всегда соревновались. Он – потомок Поповичей, я – Разбойников. Сама понимаешь. Но мы не враждовали. Ну и сейчас не враждуем. Соревнуемся, как и прежде. Конфликты предков – это их дела. Мы не несем ответа за их действия.

Вспомнив, как Соловей влетел в кабинет к Спрутовской и со всего размаха врезал Алексу в челюсть, а тот влупил в ответ, пригрозив в следующий раз убить, я ему не поверила.

– Что-то не похоже, чтобы вы закадычно дружили.

– Ну может и не закадычно, но… – негромко усмехнулся Соловей.

Я добавила:

– И твой кулак на его челюсти это подтверждает.

Лоб Соловья нахмурился, будто пытается вспомнить что-то неважное.

– Ты о чем? – спустя пару секунд натужных попыток уточнил он.

– Вечные споры, драка у Виолетты, – напомнила я.

Лицо Соловья просветлело, губы растянулись в улыбке, он хмыкнул.

– Ах это… Да мы и не так дрались, – ответил он и на его лице появилось что-то вроде ностальгического выражения. – Однажды я ему сломал ногу. А он мне обжег всю спину. Пришлось сидеть в бочке с уртиканией. А она ужасно печет, когда заживляет.

Звучало дико. Я сглотнула и заметила:

– Какая странная дружба.

– Мы с ним вроде злейших друзей. В мирное время можем собачиться. Но в битве и при серьезных делах…

– Я заметила, – согласилась я. – Вы друг друга с полувзгляда понимаете.

Соловей кивнул, я снова поинтересовалась:

– И что случилось?

– С кем?

– С весёлым Алексом. Почему он стал… ну… Таким?

По выражению лица Соловья я поняла – в нем борется желание что-то мне рассказать с нежеланием этого делать. И когда он открыл рот, готовый что-то выдать, справа в темноте деревьев захрустели ветки.

Пока я успела лишь оглянуться, Соловей уже оказался на ногах на полусогнутых коленях, готовый к атакующему свисту. Но его не потребовалось, потому что из зарослей появилась массивная фигура Хрома с суровым лицом. Позади себя он что-то тащил. Сперва я решила – это большое бревно для костра, чтобы подольше тлело, но когда бревно за мычало, я поняла – там кто-то живой.

Сол наклонился влево, пытаясь заглянуть за Хрома и узреть в темноте тащимый объект.

– Чего приволок? – поинтересовался Разбойник.

– Мороженое, пирожки и беляши, – отозвался Алекс.