Мир ноэмов

– Ничего не бойтесь, – сказала ей Плавтина. – Он не мог ни убить его, ни даже покалечить. Зато наш герой нанес ему тяжелую рану, а это само по себе подвиг.

Фотида высвободилась и побежала к Эврибиаду. Она осмотрела его, потом принялась расстегивать ремни на его кирасе. Плавтина не стала предлагать ей помощь. Она в этом ничего не понимала, и к тому же все это явно было частью сложных отношений между этими двумя. Вместо этого она повернулась к автомату.

– Вам должно быть стыдно разгуливать тут с таким видом! Вы напали на разумное существо, наделенное сознанием, в нарушение Уз!

Он посмотрел на нее со смесью удивления и гнева. Словно не сознавая того, сжал кулаки.

– А у вас хватает дерзости вмешиваться в то, что вас не касается, после всего, чем мы пожертвовали, чтобы спасти вашу жалкую шкуру!

Автомат шагнул вперед. Казалось, он в ярости. Плавтина оглянулась вокруг с тревогой не из-за бледного существа, загораживающего дорогу, а из-за того, что видела за его спиной.

Людопсы, жившие в деревне, постепенно собирались вместе. Чуть вдалеке Плавтина увидела Фемистокла, который криками и угрозами пытался их отогнать. В центре толпы наверняка были воины Эврибиада. Когда пройдет первое удивление, страсти накалятся, и тогда она и гроша ломаного не даст за жизнь автомата, оказавшегося посреди разъярившихся людопсов. Нужно было хоть как-то разрядить ситуацию. Но ее противник не отдавал себе в этом отчета, он разглядывал Плавтину с надменным видом.

– А если вы имеете хоть какое-то отношение к этому бардаку, вы за это дорого заплатите. Тут вас никакие Узы не защитят, дамочка.

Плавтина сделала шаг назад. Облизала сухие губы. Ей предстояло попробовать кое-что куда более сложное, чем все, что она делала до сих пор с помощью новых способностей. Ее мысленное восприятие сосредоточилось на автомате, скользнуло по его тонкой, но мощной мускулатуре. Четкие физические черты размылись, уступив место мысленному образу – более расплывчатому и, однако, не менее ясному: мириады светящихся точек, скопившихся в невралгических узлах тела, таких, как суставы или лицо, и не таких многочисленных в других местах – все вместе они накладывались на силуэт гиганта. Тело этого странного, наполовину механического создания населяли полуавтономные ноэмы. Она слышала и тонкие голоса каждой крохотной искорки Нооса[73], и гармоничный хор, в который они складывались. Составная, множественная жизнь, в постоянном движении и при этом координированная – тогда как вычислительный ум автомата не осознавал ее ежемоментно: терморегуляция, устранение поломок, передача энергии и циркуляция жизненно важных жидкостей… Синтетическое тело, в которое она вслушивалась, мало отличалось от тела животного – только в органах животного она не обнаружила бы вычислительной деятельности.

Он подошел еще ближе.

– Не приближайтесь.

– А если приближусь? Что вы мне сделаете?

– Я вас предупреждала…

– В любом случае пора преподать вам урок. Все это – ваша вина. Мы могли бы оставаться на Кси Боотис еще двести или триста лет и спокойно готовиться к выходу в большой мир. А вместо этого…

Слишком поздно было пытаться его урезонить. Все тело автомата охватило напряжение; он приготовился ударить. Плавтина вошла в контакт с маленьким скоплением программных созданий, населяющих правую ногу ее противника. Связки, сделанные из искусственной плоти, были крепче, чем у любого живого существа, как и кости из надежного и легкого титанового сплава. Децентрализованные и сверхбыстрые процессы координации заменяли нервы. Но наверняка у него было… Она прикоснулась к этой сложности, к этой ювелирной работе, и нащупала его. Запрятанная в самой глубине, не толще волоса, оптоволоконная сеть связывала мозг автомата с его членами. Из-за квантового кода взломать его было невозможно, но Плавтине и не нужно было проникать так далеко.

Он сделал еще шаг к ней и угрожающе замахнулся здоровой рукой.

– Я вас предупреждала, – повторила она с улыбкой.

Ласковой мыслью она обратилась к гомункулам, населяющим ногу ее противника, и подсказала им, что, возможно, они сейчас ошиблись с интерпретацией. Секунда замешательства и… Колено автомата заклинило. Плавтина бросилась в сторону, чтобы он ее не задел, и автомат рухнул в пыль рядом с ней.

Людопсы, которые наблюдали за зрелищем, взвыли от радости и стали выкрикивать непристойности в адрес автомата. Плавтина из осторожности отступила еще на шаг. Но ее противник уже был повержен. Она чувствовала это по отсутствию напряжения в его мощных мышцах. Весь в пыли, он оперся на ладони и попытался приподняться. Плавтина протянула руку, и автомат ее охотно принял, вставая на ноги, хотя весил он в несколько раз больше молодой женщины, и потому никакого толку от ее помощи не было.

– А у вас, моя госпожа, есть скрытые таланты…

– И поверьте, вы еще ничего не видели. И все же будьте любезны представиться, поскольку вы, кажется, знаете меня, а вот я вас – нет.

– Я Аттик, заместитель Отона, – сказал он сухо и чопорно. На «Транзитории» я занимаю пост, если можно так выразиться, офицера разведки.