Мир-о-творец (СИ)

– Ты не хуже меня знаешь, что здесь не просто так. Ты – защитник Руси. Я только сейчас понял суть того видения, что было открыто монаху. Ты ведь и сейчас вмешался, дабы прекратить эту войну. И прекратил ее. И… совершенно не важно, какие у тебя были планы с помыслами. Потому что ты вновь сделал то, что должен – спас Русь.

– Ты даже не представляешь, что ждет Русь, если я приму твое предложение, – очень холодно и мрачно ответил Андрей. – Я не стану мирится с этой безумной вольницей и залью ее кровью.

– Я это буду только приветствовать, – криво усмехнулся Иоанн. – Поверь – меня самого от нее тошнит. С детства. Ненавижу их. Всех. Да только я сделать ничего не могу. Одного только прижмешь – остальные тут же на дыбы встают. Разве что кто по дурости провинится люто. Тогда да. И то – толком не наказать. Они очень ревниво блюдут свои права и опасаются, чтобы я слишком много власти не взял. Если ты сможешь угомонить эту вольницу, то ничего больше мне и не нужно.

– Согласен, – кивнул Сигизмунд. – Я и сам многое бы отдал, чтобы посмотреть, как этих чванливых и горделивых магнатов скручивают в бараний рог.

– А уж как народец вздохнет с облегчением после этого ты мне и сам сказывал. Да ни раз.

– Добрые вы…

– Справедливые, – оскалился Сигизмунд.

Андрей нервно дернул подбородком и прошелся по палатке. Степень его раздражения зашкаливала. Принимать на себя всю тяжесть правления столь огромными территориями он не хотел решительно.

Болото.

Страшное и ужасное болото.

Раннефеодальные отношения поместного дворянства Московской Руси и Литвы сами по себе были ожившим кошмаром из дурных сказок. Десятки тысяч вооруженных мужчин, имеющие определенные амбиции с гонором, с которыми требовалось что-то делать. Они уже оформились в некую корпорацию и представляли довольно значимую социальную и политическую силу. С ними любой правитель был вынужден считаться. Ну или вступать в полноценную гражданскую войну, что не хотелось бы… А еще имелась Польша с куда более сложными позднефеодальными порядками. И Пруссия с Ливонией. Татары союзные. Татары под рукой стоящие. Константинополь с окрестными землями. Турки вассальные, включая проблемного Баязида Сулеймановича. Балканские вассалы. Мальтийский орден. Венеция. Заморская провинция. Да наемники, ураганящие в Святой Земле…

Это все было настолько неоднородно и противоречиво, что голова шла кругом от попытки их как-то увязать воедино. Лоскутное одеяло в чистом виде, мало уступающее по разнородности Священной Римской Империи. Плюс англичане, которые вполне могли принять предложение Андрея.

Получающаяся держава оказывалась огромных размеров и протяженности. Как ей управлять? Как ее удерживать в порядке и единстве? Тем более, что в каждом отдельном регионе были свои многочисленные противоречия…

– Кошмар… кошмар… – бубнил Андрей, вышагивая по палатке и поглядывая на Иоанна с Сигизмундом.

Эти двое стояли довольными. И понимающим взглядом смотрели на него. С доброй такой, отеческой жалостью. Они не хуже молодого Палеолога понимали, что его ждет. На своем уровне осознания реальности. Но даже его хватало, чтобы понять – ничего хорошего.

– Злые вы… уйду я от вас… – наконец хмуро произнес Андрей, остановившись на полушаге.

– Не уйдешь. – уверенно произнес Иоанн.

– Почему это?

– А как ты искупать свою новую жизнь будешь? Только нас-то не обманывай, что ты тут просто так.

Андрей дернул щекой от раздражения.

Да, они всей правды не знали. Но суть все равно сумели оценить. Он тут не просто так. И, видимо, по этой причине не мог обрести покой. Словно высшие силы раз за разом бросали ему все более серьезные испытания. Словно заставляя отрабатывать новую жизнь, которую он обрел тут, взамен скорой смерти там.

Долг.

Он вдруг, услышав эти слова Царя, понял, что это его долг. Перед кем? Не ясно. Судьбой. Богом. Да кем угодно. Вряд ли вся эта история была случайной. Как и та встреча с сумасшедшим ученым.

Да и потом.

Если разложить все по полочкам, то получалось – Андрея будто бы кто-то или что-то разжигало. Не мог он сидеть спокойно. Ведь мог же в том конфликте с Петром Глазом уступить. Отдать ему долг, закрыв этот вопрос. Один год как-то перекантоваться. И на будущий пройти верстание на службу. И дальше жить как все. Разве что спокойнее, сытнее и тише. А потом, как Царь начал бы искать помещиков для освоения «подрайской землицы» возле Казани, уйти туда. И вообще горя не знать. Крепостицу поставить. Промыслы организовать. Ну и так далее.

Тихо. Спокойно. Сытно. Стабильно.

Вдали от всяких потрясений.

Но нет. Словно черти какие в задницу вилами тыкали. Не мог усидеть на месте. Встревал раз за разом в истории всякие. Одна другой краше и дурнее.

И вот – нате на лопате…

«Что же делать?» – лихорадочно пульсировал вопрос в голове.

– Я все равно объявлю тебя своим наследником, – нарушая затянувшуюся тишину, произнес Иоанн Васильевич. – Открыто. А потом также открыто приму постриг.

– Я соглашусь, – вскинув подбородок и прямо глянув ему в глаза, ответил молодой Палеолог, – но при условии.

– Каком же?

– Ты станешь новым патриархом Руси.

– А Сильвестр?