Мир островов. Рождение (СИ)

— Я даже вначале испугался, — честно признался Герасим, — от змеек потянуло жутким холодом, но после первого отбитого метеорита, я понял, что нам со Стрелкой очень сильно повезло, что мы попали в Ваше защитное заклинание. Все вокруг пылало, непроглядной стеной стоял дым, пепел и пыл. Раскаленные камни со свистом рассекали и уничтожали все попадающееся на их пути. От столкновений с землей стоял такой сильный грохот, что даже заложило уши. Я решил, что настал час смерти. Время для меня замедлилось, — продолжал свой рассказ Герасим, — я увидел метеорит несущий нам смерть, и понял, что настало время отправиться в серые пределы. Метеорит продолжать падал на нас, издавая свист, от него все время разлеталось много красивых огоньков. Мне в голову пришла мысль, что такой красивой смерти многие могут позавидовать. Но внезапно Ваша защитная полусфера, которая до сих пор была цельная, развалилась на части. Часть сферы, которая была ближе всего к метеориту, отделилась от общей массы, формируя на лету подобие щита — устремилась к метеориту. От столкновения защиты с небесным камнем раздался оглушительный взрыв. Волной от столкновения меня со Стрелкой бросило об землю. А Вам, — потупив глаза, смутился Герасим, словно до сих пор не веря увиденному собственными глазами, — Вам все было нипочем, Вы продолжали стоять на месте, словно ничего и не было. Сам же метеорит осыпался безопасной каменной крошкой. Я снова испугался, что через разорванную брешь в защите нас накроет другой метеорит. Но к счастью, место утерянного участка защиты змейки быстро затянули. Ваша защитная полусфера стала еще более прозрачной. Так Вы отразили еще три попадания, а потом… Полуорк замолк.

— Что потом? — спросил Артем.

— Потом, змейки стали источаться, у Вас подогнулись колени, и Вы потеряли сознание и упали, — отвел Герасим и снова замолчал.

— И что дальше? — не удержался Магидов, — чего тянешь, продолжай.

— Спустя некоторое время «метеоритный шторм» закончился, я подхватил Вас, и бросился спасаться в джунгли.

— Это я уже понял, а что со Стрелкой, как она погибла? — с горестью спросил Артем.

— Ей не хватило буквально нескольких мгновений, что бы ее защитило Вашей магией, нам повезло, метеорит упал рядом, а ей нет. Так она погибла, быстро и безболезненно — отвел Герасим.

Настала очередная пауза, уже обоюдная.

Глава 5

В круг собраться и творить,

Вплетая в Путь тончайшую нить,

Никаких помпезных восторгов,

А лишь тихий и сладостный миг.

Утро началось, как всегда — Владимира разбудил Учитель. По мнению наставника, сегодня был один из самих благоприятных дней для совершения обряда. Обряда посвящения. С утра небо сияло, как чисто вымытая бирюза. Дул слабый ветерок, медленно плыли по небу кучки белых облаков. Серые тени от них медленно ползли по земле. Казалось, природа вокруг уснула. Его одели в серый плащ. Вначале мальчик подумал, что это обыкновенная холщевая ткань. Но, одев на себя — изумился. Ткань была великолепной — мягкой и приятной для тела. Такой ткани Владимир не то что раньше не видел, а даже и не слышал о ее существовании. Старцы тоже облачились в парадные одежды. Только белого цвета. К нему подошел Элеонор, сухо попросил прощение за вчерашнее происшествие. Владимиру стало как-то не по себе. Чтобы пожилой человек у него просил прощения. В деревне слово старшего всегда считалось законом, даже если этот старший, по мнению младшего, был не прав. Посмотрев в глаза Элеонору, Владимир оробел. В них светилась сама добродетель и понимание. Как будто вчера и не было того гневного властного взгляда.

Старцы привели его к постаменту возле самой колокольни. Постамент представлял собой небольшой серый камень. Примерно на три пальца выступающий испод земли. Откуда он взялся, Владимир не понимал, еще вчера его не было, или мальчик попросту его не заметил. Оно и не удивительно, рядом с таким волшебным колоколом. Владимир в ожидании своей участи внимательно осмотрел постамент. Он был монолитным и гладко отшлифованным, по форме напоминал большой жернов, если его выполнить в таких размерах. Возможно, если бы не мальчишеское любопытство, Владимир и не заметил надписей и начертаний на камне, приняв это за естественный узор камня. Слишком все было искусно сделано. Каждая нанесенная на постамент линия была словно природного свойства, а не ручной работы. Словно чья-то сильная воля приказала линиям камня принять нужные направления и очертания.

— Что не предмет — то чудо, что не вещь — то волшебная, — восхитился Владимир.