Мир от Гарпа

Джон Вулф как умный издатель долго прятал от него одну статью из газеты, выходящей на Западном побережье; но потом, побоявшись, что она может случайно попасться на глаза Гарпу, сам с большой неохотой послал ему вырезку, приписав несколько слов о том, что автор статьи известен гормональным дисбалансом. Статья была коротенькая. В ней сказано, что Гарп, бездарный сын знаменитой феминистки Дженни Филдз, написал сексуальный роман, в котором герои из секса не вылезают. Роман отвратительный, из других произведений можно хоть чему-то научиться, а тут и этого нет. И все в том же роде.

Материнское воспитание сделало Гарпа человеком, не очень-то легко поддающимся чужому мнению о самом себе. Но ведь даже Хелен не понравилось «Второе дыхание рогоносца». Даже Элис Флетчер ни в одном из своих бесконечно длинных писем, полных любви и понимания, ни разу не упомянула о нем.

Роман повествовал о двух супружеских парах, связанных любовными отношениями.

— Для чего тебе это нужно? — воскликнула Хелен, когда Гарп впервые поделился с ней замыслом.

— Ты что думаешь, это про нас? — защищался Гарп. — Это вообще никого из нас не касается. Я просто использовал ситуацию.

— Ты же сам всегда говорил, что худший вид беллетристики — автобиографический.

— Это не автобиографический вид, — оправдывался он. — Вот прочитаешь — и увидишь.

Она не увидела. Хотя в романе не было ни Хелен, ни Гарпа, ни Гарри, ни Элис, но он тоже был о двоих мужчинах и двух женщинах, связанных неравнозначными, непримиримыми и страстными узами.

Каждый из этой четверки страдает каким-то физическим недостатком. Один муж слеп. Второй чудовищно заикается, его заикание приводило в ярость самого терпеливого читателя. Дженни пристыдила сына за этот дешевый выпад против бедного покойного мистера Тинча. Ничего не поделаешь, думал Гарп, художник — прежде всего наблюдатель, точный и беспощадный копировщик человеческого поведения. Ему нет дела до Тинча, он только взял некоторые его черточки.

— Не понимаю, как ты мог обидеть бедняжку Элис, — возмутилась Хелен, имея в виду физические недостатки персонажей, особенно женщин. У одной из них — мышечный спазм правой руки. Рука непроизвольно вскидывается, опрокидывая бокалы с вином, горшки с цветами, ударяя по лицам детей. Однажды она чуть не кастрировала мужа, случайно, разумеется, когда она подрезала кусты, а он подвернулся под руку. Только ее любовник, муж второй героини, может усмирить опасный недуг. И вот впервые в жизни ее прекрасное тело повинуется ее воле, никаких нелепых движений, все — грация и соразмерность.

Вторая героиня подвержена внезапному неуправляемому скоплению газов в кишечнике. «Пукалка» замужем за заикой, а «опасная рука» — за слепцом.

Следует отдать должное Гарпу, никто из четверых не пишет романов. («Может, мы должны благодарить тебя за эту небольшую милость?» — ехидно заметила Хелен.) Одна пара бездетна, но им бы хотелось иметь детей. Вторая старается обзавестись чадом, усилия увенчались успехом, супруга понесла. Но ее радость омрачена сомнениями: кто же настоящий отец ребенка? Все вглядываются в новорожденного: чей физический недостаток он унаследовал? Какие в нем сидят гены — заикание, газы, спазм или слепота? (Гарп считал, что этим самым он блестяще продемонстрировал — как бы от имени Дженни — работу генетического механизма.)

Роман можно считать в какой-то мере оптимистическим. Хотя бы потому, что дружба между этими парами берет верх над страстью и прелюбодеяние прекращается. Бездетные супруги разводятся, разочаровавшись друг в друге, но эксперимент перекрестного секса, возможно, в этом и неповинен. Вторая семья благоденствует, ребенок растет здоровым, без видимых дефектов. Роман заканчивается случайной встречей героинь в универмаге под Рождество. Они едут на эскалаторе: «пукалка» — вверх, «опасная рука» — вниз. Обе нагружены покупками. В момент встречи недуг первой дает о себе знать самым очевидным образом — резкой трелью. Рука второй летит вверх и толкает старика; тот катится вниз, сбивая с ног впереди стоящих людей. Но у всех праздничное настроение, никто не пострадал и никто не сердится — «так благодатно время». Обе женщины, уносимые в противоположные стороны лестницей-чудесницей, взирают друг на друга добрым понимающим взглядом и печально улыбаются.

— Это же комедия! — снова и снова повторял Гарп. — Неужели не понятно! Предполагается, что все это очень смешно. А какой фильм можно было бы сделать!

Но никто даже не купил у него право на дешевое издание.

Если вспомнить судьбу человека, который мог ходить только на руках, то нельзя не признать, что эскалаторы были пунктиком Гарпа.

В университете никто из коллег Хелен ни разу не упомянул при ней о «Втором дыхании рогоносца»; о «Промедлении», по крайней мере, пытались провести дискуссию. Новый роман вторгался в ее личную жизнь, и чем скорее о нем будет забыто, тем лучше.