Мир падающих звезд V. Чертова пляска

Глава 2

На этот раз меч был у меня в ножнах и продвижению не мешал. Гребок за гребком я приближался к тому месту, куда грохнулся водяной. Увидел какую-то вспышку и удвоил усилия.

Наконец, моим глазам предстало зрелище битвы.

Водяной, избавившись от пики, вернулся к своему обычному размеру. Только посреди брюха у него осталась внушительная дыра. Держать Гравия в руке он, как следствие, уже не мог. Он держал его за ноги и с тупой, но неодолимой силой тащил на дно. Гравий согнувшись в три погибели, пытался рубить мечом руки водяного, но вода затрудняла движения, и водяной только скалился.

Но тут подплыл я. Мой меч, прокачанный Знаком Меча, в воде порхал куда лучше обычного. И я отсёк водяному руки.

Тот беззвучно заорал, пуская пузыри, и пошёл на глубину один. Без Гравия.

Гравий мигом переобулся и поплыл следом. Я увидел, как из его руки выскочил уже знакомый ледяной кол и пробил водяному репу.

Наконец-то, жахнула молния, облагодетельствовав Гравия.

Водяной начал медленно всплывать. Мы с Гравием постарались всплыть быстрее. Вынырнув и отплевавшись от воды, я сказал:

— Ну, вила мне, водяник тебе. Я без претензий. А кости сейчас на всех поделим, все ж старались.

— Добро, — согласился Гравий.

Я нашёл взглядом льдину, махнул рукой и, схватив водяного за космы, потащил его за собой к берегу.

Вилу пришлось поискать, её волнами сражения унесло далековато. Но Ерёма с Иваном, оказавшиеся лучшими пловцами, с задачей справились, приволокли и эту тушу.

— Ну, ребята, сегодня круто было, — сказал я, стоя над «погребальным костром» и пытаясь немного обсушиться. — Помирать буду — не забуду.

— Да уж, — вздохнул Захар. — Я уж думал — всё…

— Когда молнией жахнул?

— Угу. Аж в глазах ведь потемнело.

— Ничего, сейчас просветлеет! Смотри, костей сколько!

Костей в общей сложности оказалось пятьдесят две. В виле — двадцать, да в водяном — тридцать две. Эх, далеко обоим до лешего, далеко… Но всё равно жару дали неплохо.

Пятьдесят два на десятерых делилось плохо. Поэтому рассудили как обычно: каждому по пять костей, а две пропьём в честь победы над тварями.

Вот, все бы битвы с тварями проходили так интересно и так хорошо заканчивались! Сиди себе в первом ряду, любуйся увлекательным шоу, напоследок разомнись маленько — а потом родии и кости получай. Не жизнь, а сказка. А кто молодец? Правильно, Владимир молодец! Не каждому охотнику удаётся вилу с водяным стравить. Да даже встретить вилу — не каждому удаётся. А ко мне тварей будто магнитом тянет.

После феерической победы и триумфального раздела костей мнения охотников разделились. Мои, пореченские, приглашали отмечать победу в Поречье. Вила наша? Наша. Владимир, который всю движуху организовал и исполнил, наш? Наш. Стало быть, и отмечать нужно у нас. А смоленские охотники настаивали на том, что лучшего кабака, чем «Золотой мешок» не найти во всей губернии. Там, дескать, и наливают в долг, и до пункта приёма костей — рукой подать. Где, к слову, кости можно сдать по более выгодной цене. Владимира приёмщик уже знает, за остальных они поручатся.

Последний аргумент победил, считать охотники умели.

Сначала мы до полусмерти напугали смоленского приёмщика — он, увидев ввалившуюся толпу, состоящую преимущественно из незнакомых рыл, решил, что кассу пришли грабить. С перепугу чуть не саданул Ударом, хорошо, что разглядел возвышающегося над толпой Харисима. Хотя, справедливости ради, Харисима трудно было не разглядеть.

В итоге недоразумение разрешилось, кости мы сдали и отправились в кабак — где напугали на сей раз кабатчика. Который после прошлого визита Харисима заказал у каменотеса каменные лавки, ибо задолбался менять деревянные. Но лавки пока готовы не были.

Харисим пообещал держать себя в руках. И действительно держал. Когда дошло до веселья, размахивал столом. На другом столе отплясывала Земляна. Оказалось, что это она умеет исполнять не хуже, чем упражнения с мечом, публика захлёбывалась в овациях. Захар выхватил от кого-то по морде, но и сам не остался в долгу. В общем, все тусанули на славу.

Проснулся я каким-то волшебным образом снова у Ильи Ильича. Разборку с собственной памятью, кой-чёрт меня приволок спьяну именно сюда, отложил на потом как не принципиальную. Если меня всё устраивает — какая, в сущности, разница? Вечер удался, ну и слава богу.

Илье Ильичу я доложил об уничтожении двух высокоуровневых высокоопасных тварей. Получил приятно звякнувшую благодарность. Выслушал доклад о том, что чертей на территории не замечено, и собака сутулая Троекуров тоже пока сидит тихо. Хотя о повторной смерти Вольфганга Головина наверняка уже знает.