Мир падающих звезд VII. Вий

Но когда я спустился в подвальное помещение, решимость чуток поугасла, ибо я увидел странное. Двое жилистых мужиков в рабочей одежде, пыхтя, двигали вдоль стены громоздкий шкаф. Посреди небольшого помещения стоял рыжеволосый пацан лет девяти-десяти, заложив руки за спину, и руководил тонким голосом:

— Левее! Куда так сильно забираешь? Правей чуток. Вот так. Нет! Ты ж его от стены отодвинул, край свой. Толкайте теперь. Да сдвинули же опять!

Мужики обливались потом и, по всему видать, с трудом удерживались, чтоб не обложить «начальничка» матом.

— Тук-тук, — привлёк внимание я.

Мальчишка повернулся, окинул меня быстрым взглядом.

— Ко мне? Подождите минутку, сейчас я отпущу этих мошенников, и займёмся делами.

— Да где ж мошенники⁈ — возмутился один из мужиков. — Этакую дуру ворочать!

— За сие действо я вам и плачу, уважаемые. Ещё чуть правее. Шкаф должен быть виден сразу от входа, посередине поля зрения! Вот! Всё, оставьте, ничего больше делать не надо. Возьмите, пожалуйста, оплату.

Мужики взяли из детских рук монеты и ушли, тяжко вздыхая и потирая спины, как в рекламе «Фастум-геля».

— Бездельники, — прокомментировал пацан, когда дверь за ними закрылась. — Итак, господин хороший, чем я могу вам помочь?

Я уже потратил в два раза больше времени, чем планировал, но было такое чувство, что это ещё не предел. Питер, блин — город контрастов и удивительных открытий.

— Это ты, что ли, тут пропагандой смены пола занимаешься? — осведомился я.

— Прошу прощения? — Пацан вскинул брови.

— Зелье, превращающее женщин в мужчин, — напомнил я.

— Ах, это! — Мальчишка поморщился и сел на стол. Стула в помещении пока не было. — Я честно предупреждал, что такого зелья не существует, но клиентка была очень настойчива.

— И что ты ей втюхал?

— Препарат для увеличения мужской силы.

— Че… То есть, на и без того нестабильную подростковую психику накатил гормональный препарат без консультации с лечащим врачом? Пацан, да ты совсем — того?

— Попрошу вас держаться в рамках приличий!

— Я тебя сейчас в такую рамку вставлю! Над камином висеть будешь. Давно хворостиной не пороли⁈ Бизнесмен ху…

— Вы отдаёте себе отчёт в том, кому принадлежит эта контора, любезнейший?

— Неужто самому Троекурову?

Пацан вытаращил на меня глаза.

— Откуда вы знаете⁈

— Сердце любящее подсказало. Троекуров твой третьего дня сдох, как собака, и всё его — теперь моё. Этот сраный вертеп закрывается сию секунду. А ты со мной отправляешься к тебе домой, где родители узнают, чем ты тут занимаешься, мелкий гадёныш.

— Они знают… — пробормотал мальчишка в прострации.

Он явно пытался осмыслить гибель своего патрона.

— И что? Радостно, с песнями позволили тебе работать на эту мразь? Людей губить?

Чувствовал я себя странно. Что-то меня бесило, а что конкретно — понять не мог. Какое-то смутное чувство свербило в душе.

— Я не спрашивал дозволения родителей… Они живы, потому что я здесь. Я их единственный сын.

— Троекуров в заложниках держит, что ли? С этого станется!

— Нет… Мои мать и отец тяжело болели. Вспышка тифа в прошлом году. Троекуров их вылечил, но взамен я должен был ему служить.

— Именно ты? Не твой отец? Что же в тебе такого особенного?

Пацан только плечами пожал. Теперь он уже не пытался изображать из себя взрослого, пацан да пацан.

И тут до меня вдруг дошло. И что в нём особенного, и что за чувство сверлит мне душу, заставляя непонятно злиться.

— Да ты ж охотник!

— Чего? — Пацан изумлённо на меня уставился.

— Того! Он тебе не сказал? Вот мразота! От тебя Силой охотничьей фонит, неактивированной. А он… вот, сука!

Понимание всей глубины мерзкого плана Троекурова заставило меня вновь пожелать ему смерти.

Значит, этот мудень, земля ему стекловатой, вербовал не только взрослых, состоявшихся охотников — по типу Фильки, Терентия или даже, прости-господи, Алексея. Он вербовал даже малых детей. У которых ещё никакие понятия не устоялись, из которых можно вылепить всё, что угодно. По своему образу и подобию. В угоду тем неведомым «хозяевам», которые якобы должны когда-то там явиться.

Глава 10

— Да какой из меня охотник, — не верил пацан. — Я же… Да я ж в деревне жил!

— А охотники по-твоему — что, на заводах делаются?

Пацан поскрёб макушку.

— Идём, — сказал я.

— Куда?

— Отсюда. Для начала.

— А это всё куда? — обвёл он рукой своё хозяйство.

Новый шкаф, новый стол. Куча банок-склянок по углам, мешочки и свёртки.

— Ща решим, — сказал я. — Большой мешок есть?

Пока пацан собирал в мешок всю колдовскую требуху, что была в подвале, я честно сидел на столе и болтал ногами. Хороший стол, качественный. Чистое дерево, не какое-то там сраное ЛДСП. Таким и убить можно. Реальный олдскул. Лачком покрытый.

— Нормально зарабатывал-то? — осведомился я.

— Не жалуюсь, — буркнул пацан. — Пришёл-то — в голый подвал. Вот, решил обстановку…

— Всё на свои? Или Троекуров из бюджета выделил?

— Какой там… Но он ведь долю не брал.

Угу, помню я эту его бизнес-модель. Всё для хозяев, всё для победы. Бенефактор сучий. Ох, раскопать бы могилу, да грохнуть эту скотину второй раз… Впрочем, ладно. Пусть уже лежит, где лежит. Всем спокойней будет.