Мир падающих звезд VIII. Железный человек

— Что охотник — вижу, не слепа, бог миловал. Вижу, как в молодости. Только рога-то те не золотые, куды ты их сдашь…

— Сдавать не собираюсь. Для дела нужны.

— Для какого?

Вот ведь пристала, ведьма! Чисто следователь.

— Для славного дела истребления тварей, матушка. А ты знаешь, что ли, чего?

— И-и-и, я, чай, не двадцать лет на свете живу, чего-то да знаю! Ты рогами, что ли, тварей тыкать собрался?

— Отчего б не попробовать.

— Дело, дело… Ладно, идём.

Старушка подняла с земли лукошко. Я заглянул внутрь, увидел кучу клюквы.

— Давай, донести помогу.

— Ишь, добрый какой. Ну, помоги, отказываться не стану!

По дороге немного поболтали. Старушку звали Карелия Георгиевна, за свою долгую жизнь она схоронила трёх мужей и пятерых детей, так и осталась к старости одна. Но — не жаловалась, вполне себе сносно жила. Собирала грибы-ягоды, продавала, в том числе и местным, которым было, с одной стороны, лениво ходить самим, а с другой, таких мест, как Карелия Георгиевна, не знали.

Имелась у бабушки и корова — основа жизни на селе.

— Корова — это тебе и молоко, и творог, и деньги, — объясняла Карелия Георгиевна.

— И мясо, — добавил я.

— Сплюнь! — перекрестилась бабушка. — Ежели, не приведи Господь, чего — где я денег на другую корову сыщу?

— Ну, вот если сегодня, по итогам нашей эскапады, рога обнаружатся — будет тебе хоть новая корова, хоть две.

— Ой, да ладно языком-то молоть! — Карелия Георгиевна даже развеселилась. — От охотника — деньги. Да ваш брат вечно сам с голым задом шастает. Ладно уж тебе, так показываю, понравился ты мне.

Спорить я не стал. Чего зря языком-то молоть, в самом деле. Будут рога — сделаю бабушке полезный подарок. А не будет… Ну, наверное, всё равно сделаю. Помогать человеку, который в трудных условиях не сдаётся и крутится — это дело приятное. Неприятно — это тянуть из болота тех, кто плюхнулся на задницу и нюни распустил. То ему не так, это не то, в топах одно дерьмо, литература мертва… Так, о чём это я? А, да. Рога. Думаем о рогах, концентрируемся на рогах!

Деревня, в которую мы пришли, была мне не знакома. Впрочем, от всех других, виденных прежде, отличалась примерно никак.

— А кто хозяин этого прекрасного места? — спросил я.

— Вестимо — граф Давыдов, — отозвалась Карелия Георгиевна. — Старый-то, бают, помер этой весной. Там молодой какой-то нарисовался. Ну, вроде, ничего. Сами-то в глаза не видали. Только слухи доходят.

— И чего говорят?

— Да мало ли врут люди. Что он не только граф, но и охотник, например. Да не абы какой, а самый лучший. Столько, говорят, за одно только лето тварей перебил, сколько все остальные за год не перережут.

— Ну, это они преувеличивают, конечно…

— Да говорю ж — врут, как дышат! Где ж такое видано, чтобы граф — да за тварями по лесам и болотам скакал! Вот ты, ежели б у тебя усадьба своя была, да крепостные — разве б пошёл чёртовы рога искать?

— Нет, конечно! Что ж я — дурак, что ли? Сидел бы дома, чай пил. Вздыхал от древнерусской тоски, глядя, как опадает листва с деревьев, а свободной рукой щупал бы Марусю за задницу.

— Это что за Маруся?

— Это как будто бы крепостная моя.

— Ох, и выдумщик ты!

— Есть маленько. А твари-то вас не тревожат, бабуля?

— Господь миловал, — перекрестилась Карелия Георгиевна. — По лесам спокойно ходим. Только вот…

— Ну?

— Ну а куда ж я тебя веду, касатик?

— К чёрту на рога?

— Хах! Шутник. К Бирюку идём.

— Чего?

— Бирюк — мужик это такой, прозвание у него. Как звать — никто уж и не помнит. Вона его хата, с краю. Ох, и тёмный, ох, и мутный мужик! Шепчутся по деревне, что колдовством занимается. Вот на свадьбы-то и зовут, на всякий случай.

— А свадьбы тут с какого бока?

— Ну как же! Вестимо: если колдуна на свадьбу не позвать — разозлится и напакостит. Может вовсе молодых убить колдовством. А может весь поезд свадебный в волков превратить!

— А что, бывало уже такое?

— С Бирюком-то? Не! Говорю ж, зовут на всякий случай. А бошку чёртову — он уволок, точно знаю. Видала я, как ночью эту страсть домой к себе пёр. Мне ж не спится. Я ночами гуляю, когда тепло. Всякое примечаю. Вот его дом. Хошь — иди, спрашивай. Да только я тебе ничего не говорила. Давай лукошко, домой пойду. Устала я, чай, не молодуха.

С этими словами Карелия Георгиевна решительно забрала у меня лукошко и потопала прочь. Я её не задерживал. На цель навела, дальше сам разберусь.

Изба предполагаемого колдуна стояла на отшибе. Сразу за ней вырастал лес.