Мир падающих звезд VIII. Железный человек

— Угу. В базовой комплектации с рогами поставляется. Что характерно, в буквальном смысле.

— О! Это очень и очень интересно!

С улыбкой я хлопнул Ползунова по плечу и поймал осуждающий взгляд Александры.

— И не надо на меня так смотреть, уважаемая Александра Дмитриевна! До утра Иван Иванович пускай отдыхает, а потом — хватит издеваться над человеком. Он тут больше здоровья потратит, чем в мастерской.

— Истину говоришь, Владимир, — кивнул Ползунов.

— Это я могу, не отнять. Ладно, господа, засим разрешите откланяться.

Я отвесил собравшимся лёгкий поклон и потопал к выходу.

На крыльце больницы скастовал Путеводное яблочко.

— Стенька Рябой. Отведи к нему.

Сказал и задумался — вдруг нужно не прозвище, а настоящая фамилия? Но Яблочко, видимо, ориентировалось не на паспортные данные. Судя по тому, что уверенно двинулось вперёд, информации ему хватило.

* * *

— Ну, Стенька, — бормотал я спустя полчаса, обходя огромную грязную лужу. — Ну и занесло ж тебя! В следующий раз сам буду встречи назначать.

Яблочко завело меня в такие трущобы, о существовании которых подавляющая часть добропорядочного населения столицы, вероятнее всего, даже не догадывалась. Кривые лачуги с низкими дверями и слепыми окнами, непролазная грязь, аборигены, попадающиеся навстречу — один другого краше. Стенька со своими шавками на фоне тех, кого я встречал по дороге, ещё вполне прилично выглядел.

Впрочем, заговорить со мной никто не попытался. Охотничья перчатка на руке и меч за плечами работали покруче полицейской сирены. При виде меня разнообразные тёмные личности спешили опустить голову пониже и перейти на другую сторону улицы. Исключение составила единственная жрица любви. Закричала издали:

— Эй, красавчик! — и бросилась ко мне.

Но подойдя ближе, видимо, критически оценила собственное состояние, сопоставила с моим, пробормотала:

— Извиняйте, господин охотник, — и поспешила вернуться на пост.

А тут и Яблочко остановилось. У дверей кабака, разумеется, как-то у нас это уже в привычку вошло. По сравнению с прочими лачугами кабак выглядел даже неплохо.

Я отозвал Яблочко. Открыл низкую дверь, вошёл. Громко сказал:

— Мне нужен Стенька Рябой.

Глава 14

Ко мне обернулись все. Гул кабака сменился настороженной тишиной.

— Ты ж гля, какой нарядный господин пожаловали! — глумливо протянул кто-то. — Только вид у него больно перекошенный.

— Не иначе как кошель карман оттягивает, — немедленно отозвался другой голос. — Поможем доброму господину?

Ко мне с двух сторон выдвинулись, ухмыляясь щербатыми ртами, две оборванные личности.

— У вас со слухом плохо? — поинтересовался я. — Сказал же: Стенька Рябой. Никого другого я не звал.

Удар. Удар.

Я скастовал их на минимальной мощности, но оборванцам хватило. Один впилился спиной в стол, с которого посыпались плошки и стаканы, другой врезался в толстую размалеванную бабу и рухнул на пол вместе с ней. Баба завопила.

— Хватит? — спросил я. — Первый урок вежливости — бесплатно, промоверсия. За второй заставлю заплатить.

— Хватит, — вытирая с рожи пролившееся пиво, крякнул оборванец, прилетевший в стол.

А в дальнем углу поднялась со стула фигура, в которой я опознал Стеньку.

Он махнул мне рукой.

— Иди сюда.

— Не, не угадал. Это ты иди сюда. Беседу проведём на свежем воздухе, я тут вашей кислятиной дышать не нанимался. Вы помещение проветривали хоть раз? Это ж никакой респиратор не поможет.

Я вышел на улицу. Через минуту за спиной хлопнула дверь. Ко мне подошёл Стенька.

— Нехорошо ты себя ведёшь, охотник! Невежливо. Люди огорчились.

— Знаешь, вот последнее, что меня может интересовать, это огорчения твоих так называемых людей. И не припомню, кстати, чтобы обещал раскланиваться. — Я повернулся к Стеньке. — Зачем звал? Министр прорезался?

— Ну.

— Ну так докладывай, не тяни.

— За Николку Хромонога спрашивал.

— И что ты сказал?

— Как ты велел. Что, мол, зарезали, камень на шею привязали, да в Неву сбросили.

— Поверил?

— Чёрт его знает, там по роже не поймёшь. Но, видать, поверил, коли новое задание дал.

— Что за задание?

— Возле фабрики Ползунова потолкаться. С работягами знакомство свести, разузнать, как там что устроено. Где чего берут, что с этим делают. Во сколько у рабочих смена, в какое время сам Ползунов в мастерской находится, и всё такое прочее.

— Сколько времени он на это дал?

— Требовал за три дня разнюхать, я отбрехался. Сказал, за три никак не получится. Неделя нужна, не меньше.

— Это правильно. Спешка нам ни к чему… То есть, план у тебя поменялся, — пробормотал я. — Ты уже знаешь, что Ползунов жив и вот-вот будет здоров. Про охрану в больнице тоже наверняка разузнал и понял, что убийство Ползунова — не вариант. И ты нацелился на мастерскую…

— Чего делать-то? — спросил Стенька.

— Делай то, что он просил. Есть вероятность, что за твоими людьми будут приглядывать. Пусть они действительно потолкутся возле фабрики, сведут знакомство с рабочими, и далее по списку.

— А потом что?

— А потом я тебе расскажу, что ты будешь Министру докладывать. Троице-Петровский собор знаешь? Тот, где вия убили?

— Ну.