Мир падающих звезд VIII. Железный человек

— Ну так и оставь Знак для всех во дворе, как есть, а в комнате у себя другой, не для всех.

— Мысль, может, и хорошая, но — нахрен. В комнате, с высокой долей вероятности, пьяный Аврос найдёт кого-то из охотников, кто с ним сладить сумеет. А во дворе начнёт палить по гражданским. Там, в пристройке, ребёнок грудной, между прочим. Или не грудной уже? Хэзэ, не помню, в каком возрасте их от груди отнимают. Хотя некоторые до старости висят, родителей доят…

— Ты же не думаешь, что я от этого всего удовольствие получила? — возмутилась Земляна. — Мне тоже неприятно! Он меня, между прочим, голой увидел!

Тут Николка чем-то поперхнулся и закашлялся, но мы на него не посмотрели, потому как дела нам до Николки не было на текущий момент никакого.

— Меня тоже, но я это как проблему не рассматриваю.

— Конечно, ты-то мужик!

— Давай, ага. Сведи всё к гендерной проблематике и скажи, что я притесняю тебя из-за того, что ты — женщина.

— Слушай, ну хватит! — совсем уже психанула Земляна. — Да, я виновата! Слово сказала, ответить за него не сумела. Чего ты от меня хочешь?

— Знак.

— Какой?

— Чтобы чужие Знаки, ловушки видеть. Ну вот этот, красивый с фейерверками.

Несколько секунд Земляна сопела. Делиться Знаками охотники не любили. Но в итоге решила:

— Ладно.

Я кивнул, полностью довольный. Дыру в стене залатаем, не проблема. А до тех пор у Земляны поживу — тоже забавно будет. Ну и Знак — штука хорошая, полезная.

Послышались шаги, и в столовую зашёл Гравий.

— Сделал, — сказал он.

— Что? — посмотрел я на него.

Над признать, что в сложившейся ситуации Гравий сделал немало. Прибежал на выстрел и принял живейшее участие в лютой, бешеной схватке с Авросом. Мы с Земляной несколько замешкались, потому что драться голыми было неудобно, так что Гравий нарисовался исключительно в тему.

И коллективными усилиями мы… ничего не смогли сделать с Авросом. Он ревел, как буйвол, размахивал мечом, а потом вовсе исчез, применив Знак. Куда отправился — знал только Бог. Сам Аврос, вполне возможно, не знал.

— Знак «Починись», — пояснил Гравий. — В Сибири выучил. Ежели что пробилось или переломилось меньше часа назад — залатает, как было. Но развивать нужно, конечно. Поначалу — так, только снегоступы чинить, лыжи, если поломал, лукошки всякие. А дальше — вот, даже дыру в стене осилил. Это. А чего Аврос взбеленился-то?

Гхм. То есть, нашему с Земляной виду Гравий не придал значения? Его только поведение Авроса удивило?

— Я перешла в орден Владимира, — осторожно сказала Земляна. — Авроса предупреждала, что собираюсь, он не спорил. Благословил даже. Но, видать, спьяну забыл. Я перешла, он почувствовал. Ну и вот.

— Угу, — сказал Гравий. — То есть, ежели я к Владимиру перейду, Аврос снова сюда припрётся?

Я пожал плечами.

— Да чёрт его знает. Это же Аврос. Может, забыл уже обо всём. А может, бегает и ядра для пушки ищет позабористее. Коль уж с первого раза мой дом разнести не получилось.

— Тогда погожу пока раздеваться, — решил Гравий. — Спешить вроде некуда.

— Раздеваться? — обалдел я.

— Ну, вы ж голые были, потому как ты Землянку в орден принимал?

— Э-э-э…

— Ну да, — закивала Земляна. — Это такая традиция! Древняя. Нужно раздеться.

— Слыхал, — кивнул Гравий. — Всякое бывает. В каждом ордене своё. Это нашему Авросу на традиции положить, а в других орденах иной раз ой как строго. Ещё и не то бывает. На Кавказе вот орден есть, где, чтобы приняли, босому на скалу взобраться надо. В Тверской губернии — до острова посреди Волги доплыть. Раздеться — это ещё по-божески.

— Очень гуманно, — поспешил согласиться я. — Но ты пока и правда не торопись. Переход — это ж, по сути, пустая формальность. Ты за меня и без всяких переходов — хоть в огонь, хоть в воду. Верно?

Гравий кивнул. Хлопнул меня по плечу. Окинул задумчивым взглядом разоренный стол и придвинул к себе блюдо с оставшимися пышками. Ухватил одну и макнул в вазочку с мёдом.

— Я, конечно, извиняюсь, господа хорошие, — послышался вдруг какой-то совершенно несолидны голос, — но что вы со мной-то дальше делать собираетесь?

Я посмотрел на Николку. Мы все посмотрели на Николку.

— Если бы ты как-нибудь сам рассосался, чтоб тебя больше не было… — вздохнул я. — Да, боюсь, не обладаешь ты такими навыками. Сиди тут пока. В Питере операция закончится — свезу тебя в управу.

— Да не хочу я в управу!

— Кто б тебя спрашивал, чего ты хочешь. Сиди пока да радуйся жизни. Пока можешь.

Тут в столовую ввалился Данила, поклонился присутствующим и доложил.

— Барин, тама, это. Государыня императрица вас к себе требуют.

* * *

Посреди двора стояла карета. Наёмная, но из всех, что водились в Поречье — самая крутая и модная.

На веранде переминался с ноги на ногу расфуфыренный персонаж лет тридцати. Поклонился он, впрочем, вполне вежливо.

— Граф Владимир Всеволодович Давыдов?

— Аз есмь. А вы кто?

— Я прибыл по поручению Её императорского величества. Имею до вас неотложное дело.

— Излагайте.

— Прошу в карету.

— А здесь изложить не можете?

— С вашего позволения, нет. Дело исключительной важности и секретности.

— Хм-м. Ну, окей.

Я подошёл к карете. Расфуфыренный распахнул дверь.

— Ого, — сказал я.