Мир пауков: Башня. Дельта

На этот раз Хозяин даже не пошевелил щупиками. Доггинз, судя по растерянному выражению, не услышал вообще ничего. Найл как следует подумал, прежде чем ответить.

– Нет. Я видел, как пауки обходятся со своими слугами и рабами, поэтому отношусь к ним как к врагам. Мне бы не было покоя в моем краю.

Эти слова вызвали всплеск оживленного общения между жуками. Опять раздалось цвирканье, замельтешили щупики.

Пока все улеглось, прошло несколько минут. Затем Хозяин сказал:

– Твои слова ставят нас в затруднительное положение. У нас нет раздора с пауками. Ты можешь назвать причину, почему нам не следует тебя выдавать?

Найл мучительно напрягся, и медальон использовал на то, чтобы обострить интуицию. Он понимал, что вопрос задан не с целью извиниться или оправдаться и не с тем, чтобы спорить или уговаривать. Хозяин лишь пытался оценить ситуацию по достоинству. Жукам хотелось мира, и ключом к примирению была бы выдача пленника Смертоносцу-Повелителю. С такой же открытостью они спрашивали и у Найла, согласен ли он, что это действительно будет самым благоразумным выходом. И тут Найл понял, каким именно образом следует ответить. Пристально вглядевшись в пол, он сцепил руки за спиной, окончательно собираясь с мыслями. Жизненно важно было не терять нити рассуждения.

– Когда-то мои сородичи главенствовали на Земле. Теперь мы либо слуги, либо изгнанники. Так тому, видно, и быть: у нас не хватило сил удержаться у власти. Многих моих сородичей вполне устраивает удел слуг. Что ж, так тому и быть: это их выбор. Пауки предложили служить и мне, но я понял, что этому не бывать. И не просто потому, что они убили моего отца, – он поднял глаза и, не таясь, посмотрел на Хозяина, – а потому, что мне претит быть слугой. Мое наиглавнейшее желание – быть свободным.

– Но ты и так свободен, – перебил Хозяин. – Быть живым и значит быть свободным.

Найл покачал головой.

– Возможно, для жуков и пауков это так, но не для людей. Свобода для нас – это состояние души. – Чувствовалось, что Хозяин несколько смешался. – Это сознание, что ум у тебя может быть так же раскрепощен, как и тело.

Видя, что его не вполне понимают, Найл смутился, а подобрать слова для объяснения затруднялся. И закончил скомканно:

– Получается, быть живым и быть свободным для людей не одно и то же.

Наступила тишина. Наконец Хозяин произнес:

– То, что ты сейчас сказал, либо имеет глубокий смысл, либо вообще лишено всякого смысла. Я не претендую на понимание. Я свободен. Ты свободен. Свободы иного рода не существует.

– Ты хочешь сказать, я теперь могу быть свободен? – переспросил Найл.

– Нет. Это все еще под вопросом. Мы должны посовещаться со Смертоносцем-Повелителем. – Он подозвал жука, охраняющего дверь. – Приглашай Смертоносца-Повелителя.

На Найла эти слова обрушились обухом по темени, волосы дыбом. Когда жук направился к двери, Найл искоса мельком взглянул на Доггинза. Тот почему-то не выказывал никакого удивления, лишь хмуро, раздраженно смотрел в пол.

Напряженным усилием Найл сдерживал тяжелое биение сердца. Но биение все равно толчками отдавалось в ступни и кончики пальцев. Мучительно медленно тянулись минуты. Вот уже вроде и последняя надежда схлынула. Уж если жуки позволили войти в город Смертоносцу-Повелителю, значит, они действительно пекутся о том, чтобы мир был сохранен на любых условиях, и переговоры завершатся вполне известным исходом в считаные минуты.

Дверь подалась. Сердце взмыло от изумленной радости и облегчения: посторонившись, охранник пропустил в зал Одину. Но когда она подошла ближе, стало видно, что глаза у нее все такие же холодные и отрешенные, как там, в парадной. Встретившись с Найлом взглядом, Одина словно не заметила его; вид такой, будто она в трансе. Выйдя на середину, женщина застыла навытяжку, как солдат. Окинув взором ее нагую грудь, загорелые руки, Найл ощутил острую жалость утраты.

– Дай Смертоносцу-Повелителю сесть, – велел Хозяин охраннику.

– Я предпочитаю стоять.

Найл смятенно воззрился на Одину. Голос сходил с ее губ, вместе с тем это определенно были слова Смертоносца-Повелителя. Одновременно с тем изменилось и лицо Одины. Оно состарилось, отяжелело, как у какой-нибудь властной старухи. Хозяин перешел на сиплое цвирканье, тем не менее понимание не нарушилось.

– Еще раз приветствую, Смертоносец-Повелитель.

– Приветствую и я тебя. – В голосе сквозило нетерпение.

– Мы объяснились с нашим слугой Билдо. Он подтверждает то, что сообщил нам ты. – У Найла ушла секунда осмыслить, что имя Билдо относится к Доггинзу. – Он не отрицает, что вошел в ваш город без разрешения. Но заверяет, что его единственной целью было раздобыть взрывчатые вещества.

– Слуге незачем соваться куда бы то ни было без разрешения, – заметил Смертоносец-Повелитель.

– Он подчеркивает, что как раз в тот день был возведен в чин саарлеба и, следовательно, имел право на самостоятельное решение. Но это, конечно, не оправдание. Первым делом ему надо было поставить вопрос на Совете. А Совет отклонил бы его предложение.

– Это дает ему право убивать пауков?