Мир пауков: Башня. Дельта

Брошенная туда, где самый жар, клешня засипела; наружу, пузырясь, стала вытесняться вода. Тем временем в горячие угли вокруг понатыкали креветок, забросав сверху сучьями. Через полчаса с них счистили почерневшие раковинки и стали есть мясо с маслом и солью. Найл никогда прежде не ел такой вкуснотищи и с жадностью уплел целых две штуки. Где-то через час, когда огонь превратился в тускло горящие угли, клешню выгребли из костра, сгрузили на одеяло и отволокли к морю. Вытерпевшая огонь оболочка треснула, едва ее бросили в воду. Найлу удалось отколоть кусочек, чтобы морская вода, проникнув, охладила внутреннюю часть. Когда клешня остыла достаточно, чтобы взять в руки, ее отнесли назад в лагерь, где Симеон расколол панцирь камнем и поделил мясо между едоками. Найл мысленно упрекнул себя, что пожадничал и съел две креветки: мясо омара было ничуть не менее сочным и вкусным, но желудка не хватило и на полпорции. Симеон каждый кусок сглатывал с сосредоточенной решимостью; было видно, что ему доставляет заметное удовольствие поглощать хищную конечность, едва не лишившую его ноги.

Когда закончили завтрак, запив его ароматным отваром из трав, Симеон нашел плоский камень и, орудуя им как молотком, начал один за другим вскрывать серые шипастые шарики. Под оболочкой в них содержался мягкий белый плод с особым терпким запахом, от которого ело глаза. Когда разобрали шарики, всем было велено раздеться донага и натереться с головы до ног. Сок, въедаясь, ощутимо покалывал, а в местах понежнее так и вообще жег. Доггинз, когда ему было велено натереть лысую макушку, скорчил кислую мину.

– А надо?

– Необходимо. Вечер еще не наступит, ты уже спасибо скажешь.

Доггинз, пожав плечами, подчинился.

Симеон отодрал приставший к ноге бинт и выжал сок белого плода на рану, стиснув при этом зубы от боли. Но когда он втер остаток сока в пораненную плоть, а затем вытер рану пучком травы, кровотечение внезапно прекратилось, а рана буквально на глазах затянулась и побледнела; очевидно, сок обладал мощными целебными свойствами.

Манефон поглядел на солнце, стоящее высоко в небесах.

– Ну что, пора трогаться?

Перематывающий рану чистым бинтом Симеон неожиданно покачал головой.

– Нет. Первый урок, который необходимо затвердить в Дельте: никогда не спешить. А теперь послушайте, – он оглядел всех поочередно. – Это относится ко всем, так что присядьте на минуту и выслушайте. Если хотите выбраться отсюда живыми, надо обязательно вникнуть и запомнить следующее. Постарайтесь уяснить, что растение никогда не спешит. Ему принадлежит все время, существующее в мире. Поэтому в Дельте, если хотите выжить, постарайтесь уподобиться растению, хотя бы мыслями.

И вот еще что. Вы, может быть, не поверите, но растения способны читать людские мысли. Каким образом? Допустим, когда вы чувствуете себя усталыми и уязвимыми, они знают, что вы устали и уязвимы. Поэтому в Дельте первым делом необходимо затвердить: надо научиться мыслить соответствующим образом. Если этого не получится, есть риск остаться здесь навсегда.

– Но уж «жнецы»-то наверняка помогут нам сладить со здешней нечистью? – спросил Милон.

– Возможно. Но, к вашему сведению, Дельта напоминает единый живой организм. Она, судя по всему, ничего не имеет против этого, – он указал на мачете, – но если мы станем прокладывать путь огнем, думаю, ей это не понравится. Я не говорю, что знаю наверняка, но почти уверен, что это именно так. – Он посмотрел на Доггинза. – В этих местах сила ума неизмеримо действеннее, чем сила огня.

– Тебе о Дельте известно гораздо больше, чем любому из нас, – заметил Доггинз. – Поэтому твое дело указывать, а наше – выполнять.

– Возражать не стану. Итак, прежде всего: ветра нет, и шары нам ни к чему. То есть отправляться придется пешим ходом. Дельта из конца в конец составляет миль семьдесят. То, что мы ищем, находится примерно в центре, а я там никогда не бывал. Единственное, что мне известно, это насчет места, где должны сливаться две реки. Но лучше всего держаться ближе к холмам, там не так опасно. Чем выше поднимаешься, тем безопаснее. Единственная дополнительная опасность на высоте в полкилометра – это дерево-душегуб.

– Никогда о таком не слышал, – вслух заметил Манефон.

– Ты вообще мало что слышал о деревьях и травах Дельты. Новые виды там, похоже, плодятся с каждым днем, и у них даже нет названий. Дерево-душегуб внешне напоминает другое дерево, которое я называю гадючьей ивой. С нее гирляндами свисают покрытые мхом лианы, и внешне она вполне безобидна. Но вот лианы дерева-душегуба выжидают, пока ты подберешься к ним вплотную, а затем хватают тебя, будто щупальца. На душегубе растет меньше мха. Вы скоро научитесь распознавать различия.

– Как насчет реки? – задал вопрос Манефон. – По ней можно идти на плоту?