Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)

— Ну… практически, да. Так что солнце должно сжечь полчища мёртвых!

— Ну, скажем так, с полчищами ты загнул, — Орма поёрзала, принимая более удобное положение. — Несколько сотен — да. Честно, даже не знаю, на что рассчитывает Фиоре. Взять столицу парой сотней мертвяков? Серьёзно?

— А что, там каждый день видят восставших мёртвых? — настала моя очередь изумляться.

Думаю, у нас в столице толпа трупаков среди бела дня на Красной площади непременно внесла бы разнообразие в новостные ленты. Хотя… я задумался. Если столица Империи по размерам хотя бы вполовину похожа на нашу, парой сотен мертвяков действительно никого не удивишь. К моменту, когда должна будет начаться паника, армия уже все порешает и замнёт. Это, конечно, если армия тут хорошо обучена.

— Гомункулы в империи не редкость. А эти от гомункулов отличаются только тупостью. И близостью к могилам. Хотя на особо впечатлительных, как я, может быть и подействует. Но гвардейцы императора этого не допустят. Его личный полк размажет всех по стенам и развесит как гирлянды по сторожевым башням. Поэтому, не имея ничего, кроме толпы усопших, пусть дико голодных и тупых, идти на столицу — самоубийство.

Из коридора послышались редкие хлопки.

— Невероятная сообразительность! Какие умозаключения! Какой полет мысли! Кажется, я понимаю, чем вызван интерес Ставроса к тебе, дорогуша!

Не знаю, что меня поразило больше. Что Фиоре решил завалиться в нашу камеру. Или новость об интересе Ставроса, читай древнего эльфа, к рабыне-орке.

Орма подскочила и забилась в самый дальний угол камеры, с ненавистью глядя на Фиоре.

— Оставь лорда Ставроса в покое! Ты и огрызка ногтя его не стоишь!

— У-у-ух, какая экспрессия! А что же, Фио всё также грызёт ногти? Как мило… И это глава Великого Дома. Надежда и опора целой ветви эльфов.

Я переводил взгляд с рабыни на эльфа и обратно. И ни черта не понимал из их перепалки. Точнее, понимал, но то, что понимал — мне было непонятно. Когда мне надоело стоять истуканом, я решил-таки подать голос.

— И всё же, господин герцог. Моя очаровательная рабыня права. Зачем вам столица в заведомо проигрышных условиях? Вы же сами понимаете, что не возьмёте её при такой численности.

Фиоре подошёл ближе к решётке и покачал головой.

— Всё-таки твоя сообразительность мне померещилась. Но, так и быть, я приоткрою завесу тайны. Тем более, тебе в этом сценарии отведена одна из главных ролей.

Я напрягся. Мои надежды на то, что нас отпустят сразу, как я передам Печати, начинали неотвратимо рушиться.

— Видишь ли, мой несостоявшийся родственник. Дело состоит в том, что это вовсе и не я иду покорять столицу.

— А кто же? Сами по себе восставшие трупы?

— Нет, конечно, нет. Пара разорённых Отрёкшихся. Которые решили отомстить Империи за свою неудавшуюся судьбу.

— О, как интересно! — наигранно восторженно отозвался я. — А Дарэлла и, что самое главное, её дражайший супруг знают про это?

— Узнают, когда придёт время, — усмехнулся эльф.

— Восхитительно! — не скрывая иронии, усмехнулся теперь уже я.

— Вот именно. Но самое интересное кроется не в этом.

По его гаденькому тону я понял, что главная подлянка ещё впереди. И она не заставила себя ждать.

— Как верно заметила зелёная, — Фиоре указал тонким пальцем на Орму. — Наши восставшие действительно долгое время боялись солнечного света. Они вспыхивали, как хорошо промасленные факелы, стоило первому лучу показаться из-за горизонта.

В моей душе шевельнулась надежда. И тут же умерла, потому что герцог продолжил:

— Но благодаря усилиям моего талантливого ученика, Пауля Фиореса, мы решили эту небольшую, но досадную проблему. Пауль экспериментировал с гомункулами. Поэтому, когда я предложил ему направить все свои знания и талант на работу, так сказать, с единым целым, он согласился. И теперь солнечный свет не страшен нашей армии. Наоборот. Он её злит. Он её раздражает. Он её делает неуправляемой. Готовой сносить все на своём пути!

— А на пути её больше двух десятков деревень, — осипшим голосом прошептала Орма.

— Ай, умница, — расплылся в улыбке Фиоре. — Именно. До столицы девять дней пути. Мы будем идти ночами. Под покровом тьмы заходить в каждую деревню. Выедать жителей. Пополнять ряды нашей армии. И уходить, оставляя после себя лишь выжженную дотла пустыню.

— Пополнять? Выедать? — эхом повторил я.

— Именно. Наши солдаты, как бы это сказать…

— Заразны? — подсказал я подходящее слово.

— Да! Ты всё-таки не так туп, однозначно! Так вот, продолжим. Всего один укус заражает и забирает душу и тело жертвы. И тот после смерти становится одним из них. Разве это не прекрасно?

Тон Фиоре был полон искреннего восхищения. Мне же вмиг поплохело. Судя по судорожному вздоху за спиной — Орме тоже.

— Восхитительно, — стараясь побороть спазм, сжавший горло, отозвался я. — А какова моя роль во всем этом спектакле?

— О, самая интересная, поверь мне! Ты откроешь портал в Тёмный мир. И приведёшь сюда первородного демона!

— Предварительно повесив на него Печать подчиненца, не так ли?

— Именно так. Именно так, мой дорогой друг!

Фиоре расхохотался, развернулся на каблуках и пошёл прочь по коридору.