Мир петроглифов Монголии

Можно предположить, что в рисунке № 68 мы имеем один из самых ранних вариантов изображения оленя в «зверином стиле», относящийся еще к эпохе бронзы, и что этот синкретический образ с мордой скифского оленя и рогами более древнего облика и есть переходный этап от одного стиля к другому. Во всяком случае, большое число различных изображений оленей «протозвериного стиля», открытых на р. Чулуут, позволяет думать, что корни «звериного стиля» уходят в глубь эпохи развитой бронзы. Возможно, именно в эпоху бронзы происходит формирование этого стиля, который в эпоху оленных камней является предельно сложившимся, канонизированным и достаточно условным. О периоде становления образа «скифского оленя», о ранней дате большой группы оленных камней, возможно, свидетельствует и изображение карасукских ножей, кинжалов и чеканов рядом со стилизованными оленями на оленных камнях Монголии.

Подытоживая обзор чулуутских композиций с колесницами, следует заметить, что на святилищах Хангая выбита половина всех известных ныне памятников этого типа. Характерно, что среди них преобладают сцены явно культового характера. Действительно, в одну из колесниц впряжены олени (или кони в оленьих масках), в другую — конь и баран, а третьей управляет колесничий-змееборец. Кроме того, в Чулууте встречены изображения колесничих в широкополых шляпах с боевым чеканом за поясом и луком в руке. Очевидно, все эти изображения являются графическим воплощением мифа, сложившегося еще в предшествующие эпохи.

Несколько слов о месте, которое занимают монгольские изображения колесниц среди подобных памятников Евразии. Прежде всего надо отметить, что монгольские рисунки имеют много общего с известными древними изображениями Европы, Азии и Африки. В частности, такой же дышловой упряжью были снаряжены колесницы Месопотамии [Salomen, 1951], Египта [Yadin, 1963], Микенской Греции [Schachermeyer, 1952], Закавказья и Северной Европы [Пиотровский, 1959]. Подобной конструкции (73/74) колесницы обнаружены в Пазырыкских курганах Алтая [Руденко, 1960], в инъских и чжоуских погребениях Китая [Археология в новом Китае, 1962].

Ближайшими, параллелями монгольским изображениям являются рисунки Алтая, Тувы, Казахстана и Памира. Алтайские колесницы, например, очень похожи на монгольские: колеса показаны со спицами, по обе стороны от кузова, который расположен посередине тележной оси, две лошади впряжены в ярма, закрепленные на перекладине, перпендикулярной дышлу. В семи случаях возница отсутствует, большинство же колесниц (десятки) показаны с возничим на широко поставленных ногах, упирающихся в кузов, есть несколько случаев с двумя ездоками в одном кузове. Люди, как правило, изображены схематично, без широкополых шляп, без топоров за поясом.

Алтайские изображения особенно интересны благодаря тому, что колесницы в долине р. Елангаш являются частью больших сложных сюжетов, а это облегчает датирование серии рисунков животных и трактовку роли самих колесниц [Окладников и др., 1979]. Так же как на Чулууте в Монголии, колесницам Алтая сопутствуют олени с вертикальными стволами рогов в форме елочек, быки, рога которых имеют лунообразную или лировидную форму, солнцерогие олени. Эта серия рисунков еще раз подтверждает справедливость выделения мною комплексов изображений эпохи колесниц.

Тувинских изображений колесниц мне известно пять, среди них особняком стоит четырехколесная повозка, опубликованная В.В. Радловым [Radlov, 1896, табл. XCVI]. В основном повторяются те же детали, что и на монгольских изображениях, причем четко прослеживаются две линии дышла у основания кузова, что уже было отмечено на колеснице первого ховдсомонского изображения, а также на колеснице, выбитой на скалах правого берега р. Чинге, открытой М.А. Дэвлет в 1974 г. Тувинские рисунки отличаются также расположением лошадей по разные стороны дышла, но ногами в одну сторону, что, впрочем, отмечено и среди петроглифов Чулуута. Самое же важное, пожалуй, в тувинских памятниках — изображение колесниц рядом и в контексте с петроглифами, четко датируемыми окуневским временем, что предполагает отнесение подобных рисунков к середине II тысячелетия до н.э.

Четырехколесные и двухколесные повозки с казахстанских изображений имеют те же пропорции, что и все предыдущие. У них четырехспицевые колеса, тягловая сила — кони, быки, верблюды. В схематических изображениях из Каратау возница ни разу не показан ни управляющим, ни стреляющим из лука, ни стоящим в кузове, зато можно видеть прекрасные сцены с запряжкой коней и верблюдов [Кадырбаев, Марьянов, 1973].

Колесницы, открытые на Памире, процарапаны тонкими линиями, но по манере изображения подобны всем центральноазиатским. Их кузовы имеют в плане полукруглую форму и вынесены (74/75)

Рис. 24. Изображения колесниц эпохи бронзы в горах Центральной и Средней Азии, Казахстана, Алтая, Памира (75/76)

Рис. 25. Сравнительная таблица пиктограмм Китая с петроглифами Монголии и Алтая (76/77)