Мир плавающих театров

— Я могу лишь выдвинуть предположение. Пять таверн посещают добрые люди этого города, из которых наиболее предпочтительная Джолли Стеклодув. Там, по всем законам логики, и можно найти Мастера Ашгайла.

Замп оглядел судно.

— Мастер Ашгайл дает неделю представлений?

— Так, и я не помню, чтобы он был столь дотошен относительно деталей. Представления вызывают благосклонные комментарии.

Из клетки донеслось:

— Тюремщик, который сейчас час ночи?

Вахтенный крикнул в ответ:

— Зачем беспокоится отвечать? Ты останешься там, где есть, — он подмигнул Зампу. — Что вы думаете об этом огромном злодее жаждущем крови? Мастер Ашгайл отдал за него десять крупинок железа. Лантинеры имеют религиозные наклонности и не позволили людям получить наслаждения от того как ему перережут глотку.

Замп вглядевшись в клетку увидел чернобородое лицо и пару сверкающих глаз.

— Производит впечатление. Каковы его преступления?

— Разбои, налеты, жестокости и убийства. Но в целом он не такой плохой парень.

— Тогда где мое пиво? — выкрикнул заключенный.

— Все в свое время, — ответил вахтенный.

Замп спросил:

— Мастер Ашгайл очевидно планировал показать трагическую драму?

— Мы играли сегодня "Эмферио", возможно из-за состязания. Пленник отказался учить свою роль. Грубый он парень. Тем не менее на его месте я бы тоже не проявлял большого интереса к постановке.

— Тюремщик! — позвал пленник. — Я готов выпить свое пиво!

— В положенное время. Ты запомнил текст?

— Да, да, — пробормотал заключенный. — Я должен тебе его продекламировать?

— Таковы инструкции Мастера Ашгайла.

Скучным голосом заключенный заговорил:

— Принц Орчельстин, как вы уничтожили меня! Навеки посрамлено будет ваше имя! Никогда вы не узнаете любви Рюсеманды, хотя вы придете к ней в великолепии жемчуга и железа! Мой призрак — сырой и ужасный встанет между вами, когда вы станете искать ее объятий! Так заберите мою жизнь, принц Орчельстин… я забуду остальное.

— Гммм, — сказал вахтенный. — Твой стиль далек от убедительного. Однако, кто я такой, чтобы отказывать тебе в твоем пиве?

— Хорошего вечера вам обоим, — сказал Замп и спустился по сходням.

Он прошел вверх по эспланаде, где горели оранжевые факела, освещая торговые палатки, торгующие жаренными снетками, россыпями розовых леденцов, вертелами с целиком зажаренными моллюсками. Дальше вдоль дока неясно вырисовывались туши еще нескольких плавучих театров, которые Замп не смог с точностью распознать. Ближайшее, как ему показалось было "Хризантой" Лемурайела Боука.

Знак висевший над эспланадой указывал что "Джолли Стеклодув" — строение из коричневого стеклянного кирпича и обветренной непогодой древесины. Замп вошел и оказался в огромной комнате залитой светом двадцати ламп красного, синего и зеленого стекла. Скамейки, столы и кабинки были заполнены горожанами в халатах до колена и низких шляпах с плоскими полями; выглядели они так же замечательно как народ плавучих театров. Воздух был теплым и тяжелым от звука голосов, смеха, звона кубков, тонкой, завывающей музыки. Свет ламп сверкал и отражался в тысяче стеклянных игрушках и разрозненных предметах. Говяжий бок поворачивался на вертеле над высоким ящиком с углями. Голый по пояс повар, потный и сверкающий в мерцании огня, сдобрил мясо соусом с подноса и вырезал заказанные куски для клиентов. На возвышении в дальнем углу комнаты сидел оркестр из четырех кочевников, одетых в красные и коричневые жесткие штаны, черные кожаные жилеты, треугольные шляпы из черного фетра. На концертино[8], контрабасе, ударнике и гитаре они играли веселый марш, под который какой-то человек, более чем полупьяный, не столь уж успешно выделывал джигу.

Гарт Ашгайл сидел в кабинке сбоку — прекрасный темноволосы мужчина, серьезный и бледный, на несколько лет старше чем Замп, распространяющий изысканную атмосферу элегантной самоуверенности. Рядом с ним сидела молодая женщина выдающейся внешности. Длинный черный плащ свисал с ее драматично склоненных плеч; Мягкая черная шляпка удерживался глянцевые волосы, такие же белокурые как у Зампа, которые бесхитростно падали, обрамляя ее лицо. "Молодая женщина достаточно очаровательна,"- подумал Замп, хотя ее аристократическая надменность показалась ему не более чем наигранной фальсификацией Гарта Ашгайла.

Замп выдвинул манжеты, поправил пиджак. Он приблизился к кабинету, снял шляпу, исполнил формальный поклон и был удовлетворен, увидев как брови Гарта Ашгайла поползли вверх.

— Добрый вечер вам, Мастер Ашгайл.

— Я так же рад вам, Мастер Замп, — Ашгайл не утрудился представить молодую женщину, которая наградила Зампа взглядом высокомерного отвращения, а потом отвела глаза в сторону музыкантов.

— Я удивлен, обнаружив вас здесь, — сказал Замп. — В Кобле, если вы помните, мы беседовали о течи в вашем шпунтовом поясе обшивки, и как-то раз мне сказали, что вы отправились к Судостроителям Догадки для ремонта.

Гарт Ашгайл улыбчиво покачал головой.

— Какие-то лживые персоны развлеклись за ваш счет.