Мир по Кларксону

Они и на религию замахнулись. Понятно, что большинство тех, кто приедет в Кембурн, будут белыми представителями среднего класса и прихожанами англиканской церкви. Но у нас, как известно, мультикультурализм, а это значит, что вы не можете просто построить одну церковь и успокоиться на этом. Проблема решается постройкой многоцелевой мультиконфессиональной церкви – для всех религий сразу. Как технически они это себе представляют? Держать во дворе надувной минарет? Завешивать стены гобеленами во время католической мессы? Убирать зал белым ради методиста-одиночки из дома № 32, зашедшего для своих заунывных песнопений? Очень возможно, что все это приведет к стычкам на конфессиональной почве, а то и к маленькой войнушке. В то же время, скорее всего, драка начнется из-за того, кому какой дом достался.

Понимаете, в отличие от всех остальных виденных мною жилых районов здесь каждый дом не похож на соседний, а домов тут тысячи три. Большие, по 260 тысяч фунтов, особняки с двойным фасадом, пластиковыми окнами и гаражом соседствуют с маленькими двухкомнатными коттеджиками, а те в свою очередь стоят недалеко от трехкроватных одноквартирников, имеющих общую стену с соседним домом, где и ванная-то не в каждом имеется.

Кошмар антрополога! «Этот парень из дома № 27 не только имеет гараж для своего новенького трехсотвосемнадцатого бумера, но и у него еще лужайка в двадцать квадратов, а на ней дерево торчит. А если вы встанете на край биде цвета авокадо в его ванной, то увидите озеро!»

Впрочем, феодальная деревня, если вдуматься, мало чем отличалась. Была усадьба, была конюшня, был домик для слуг, скотный двор и, разумеется, пацан на мотоцикле без шлема и номеров. Это нормально. Ненормально, когда все дома абсолютно одинаковые и возле каждого стоит инжекторный BMW 318. Есть что-то странное в городке Милтон-Кейнз, что между Лондоном и Бирмингемом. Тут нет пробок, тут всегда есть где припарковаться, но дома! Как из инкубатора! Будто грузовой самолет Hercules сделал спецзаброс.

В Кембурне все по-другому. Одна улочка даже напоминает мне Онфлёр, что в Нормандии. Когда я там брожу, то мне завидно.

У меня в Котсуолде тоже ничего, я думал, что решил проблему, но у меня там нет соседей, чтобы потрепаться, и нет других детей, чтобы ими восхищались мои собственные. В Кембурне вы можете бродить по магазинам, зайти в паб, в церковь и пойти на работу. У себя же я могу пройти два дня пешком в любую сторону и не получить ничего, кроме грязных ботинок.

У кембурнцев есть даже собственный сайт, на котором они продают соседям подержанные велосипеды и совсем даром обмениваются женами.

И у них нет таких прелестей деревенской жизни, как ежегодный рейс автобуса, оглушительные трактора, мужики в свитерах и лесопилка с ее воем. Тут, я думаю, даже звук насоса, накачивающего воздух в надувной минарет, будет слишком громким испытанием покоя местных граждан. Но лучшее, что есть в Кембурне, – это то, что он не в Оксфордшире. А это значит, что он построен не на моем заднем дворе. Это всего-навсего в Кембридже, и значит, что они влезли в садик к Джеффри Арчеру, который чуть не стал нашим премьер-министром.

Это самолет? Нет, это летающий овощ!

Наши вояки отказались от 60 истребителей Eurofighter, сказав, что стране нужнее деньги на Олимпиаду. Мерси вам, радетели. Это просто прекрасно.

Eurofighter должен был стать ярким примером общеевропейской кооперации. Прямо в лоб дяде Сэму. Самый мощный штурмовик по наземным целям за всю историю. Но его замысел и дальше будет болтаться в проруби, показывая остальному миру, что супердержав по эту сторону Атлантики больше нет.

Идея создания самолета принадлежит Британии, которая в семидесятые годы поняла, что надо строить новый самолет наземного базирования на смену истребителям Jaguar и Harrier. Мы не могли сами его построить, потому что тогда работали только три дня в неделю и пришлось просить у немцев и французов подмоги.

Французы сказали, что у них уже есть истребитель Mirage и им нужен только бомбардировщик морского базирования.

Немцы сказали, что бомбардировщик им не нужен, так как с некоторых пор они не собираются больше никого бомбить. Но им нужен истребитель. И совсем не нужен самолет морского базирования, потому что у них нет ни одного авианосца.

Проект был обречен, три державы подписали соглашение и отправились домой, чтобы начать обдумывать, что надо делать.

Чтобы понять безнадежность этого предприятия, представьте, что они делают не самолет, а овощ. При этом Британия вышла с картошкой, Франция – с пучком сельдерея, а Германия – с лобстером «термидор». Проект умер.

Но ненадолго. Тут пришли итальянцы и испанцы и решили, что им тоже надо принять участие в этом празднике. Подписали новый контракт, довольно внятный.