Мир победившей Смерти (СИ)

— Зачем? — удивился я. — После и поговорим. Не надо меня раньше времени хоронить. Я вон раз пятьдесят уже умирал, да всё-таки жив остался.

— То-то и оно, — сморщился мужик, а потом застыл и перевел на меня подозрительный взгляд. — То есть, ты это мне предлагаешь объяснять ей, куда сын её делся, а?

— Сегодня многие сыновей потеряли, — пожал плечами. — А вообще мне пора. Вертушка вон летит.

Свалил я быстрее, чем Уваров смог выдавить из себя хоть слово. Он только и стоял, буравя меня взглядом, да пытаясь подобрать что-то более-менее цензурное. Ну а я, что я? Лишнее это. Нельзя сейчас забивать мысли ненужными разговорами. Есть только боевая задача, а всё остальное лишняя мишура.

Прилетел за нами вполне себе обычный МИ-24 «Крокодил». Рабочая, так сказать, лошадка. Загрузились без лишних слов и так же в тишине добрались до места нашего нового временного штаба. Находился он на центральной площади, в районе парка Победы. Администрация вся под военными, а дорога и зона парка, этакая импровизированная стоянка для техники. Её, кстати, хватало. Пусть часть и выглядела, словно вернувшаяся с того света.

Сразу по выходу из вертолета нас перехватил совсем еще молодой паренек. Какой-то болезненно-бледный, он, сильно заикаясь, попросил следовать за ним. Оказалось, что конечной точкой маршрута был кабинет. Когда-то местного мэра, сейчас в нем с удобством разместились Слепцов и Плисецкий. Генерал где-то успел получить ранение левого плеча, а Плисецкого теперь и франтом не назовешь. Первый в рубашке, с закатанными рукавами, где сквозь ткань виднеются бинты с явными следами крови, а второй в растянутой футболке с чужого плеча и спортивках а-ля пьяный батя.

— Где Лопата? — без предисловий спросил Слепцов. — Ранен?

— Погиб, — коротко ответил Гор.

Тишина. Слишком много тишины для одного дня.

— Чай горячий? — спросил я, кивнув на кружку в руках Плисецкого.

— Только налил, — выдохнул тот. — Держи. Сейчас вам тоже сделаю, садитесь пока.

Пока Плисецкий наливал чай, а Слепцов делал нам бутерброды, мы расселись по стульями и молча ждали. Уже после, так же в тишине подняли кружки и сделали по глотку. Понятное дело, что ни о каком алкоголе речи быть не могло, хотя и очень хотелось.

— Значит, эвакуация? — нарушил я тишину.

Плисецкий отреагировал странно: закатил глаза и отвернулся в сторону. Слепцов же, только устало покачал головой.

— Карта на столе, с пометками, — кивнул генерал. — Фотки с коптеров под ней. Дальше сами. Не маленькие.

Встал со стула, убрал кружку в сторону и навис над картой. Хорошая такая, масштабная. Как раз весь наш город и километров по десять по бокам. Ну и отметки на ней, куда уж без этого. И по мере того, как всё это складывалось в единую картинку, только волосы на голове дыбом не вставали. А уж если приплюсовать ко всему этому фотки, становилось как-то не по себе.

— Да мы, блять, обречены, — в удивлении бросил Бездарь. — Может, ну его? Коллективную могилку ебнем, да и хер с ним?

— Поднимут же, — мрачно бросил Гор, скользя глазами по карте.

Я же просто вернулся на стул, взял чай и сделал большой глоток.

Обжигающая жидкость скользнула по языку, в пищевод и желудок. Боли даже не заметил, лишь отметил, что Плисецкий любит послаще.

Весь наш город это, по сути, сильно вытянутый овал. С одной стороны, как раз клиника, где и распахнулись основные врата. С другой стороны — мгла. По бокам от неё по порталу, местность вокруг которых буквально кишит нежитью. Ну и еще два портала чуть ближе к основному. Таким образом, круг захлопывался и город, стотысячный город, оказался в петле. Ах да, уже тридцать процентов этого города не за нами. Как раз со стороны основного портала прут орды нежити и вот там не простые мертвяки. И даже не просто шустрые мертвяки. Там что-то уровнем повыше. Закованные в доспехи твари, пятиметровые туши и химеры, каких сложно представить даже в самых жутких кошмарах. Ну и на десерт кровососы. Эти твари орудуют, как на земле, выбивая наши закрепленные силы, так и в воздухе, на своих лягушачьих вивернах. Что самое «не смешное», так это то, что мы, по сути, воюем пока только с мясом. На фотке отлично видны некроманты, которые, вот так сюрприз, от основных врат и не думают отходить. Десятка, наверно, полтора. А фотографии с промежутком в двадцать минут и их уже скопилось с полтора десятка, а эти всё там.

— И как только мы начнем двигаться, — пробормотал я вслух, — начнут двигаться и они. Очевидно же. Добыча бежит, а значит, нужно догнать. Черт. Какая роль отведена мне? Не просто ведь так в штаб притащил. Может, твои яйцеголовые плащ-невидимку придумали? Или катапульту волшебную? Что меня, значится, туда зашвырнуть.

— Не иронизируй, — сморщился Плисецкий. — Я за сегодня четверых потерял. Четыре закрывашки и человек под двести обученных спецов. Не вижу смысла тебя туда посылать — сдохнешь, как и остальные. Для изощренного самоубийства у меня для тебя есть другое задание. Возьмешься?